Темные силы представляют собой царство зла, к-рое возглавляет сам диавол (ср.: Лк 11. 18), увлекший за собой в своем падении, по выражению прп. Иоанна Дамаскина, «бесконечное множество находившихся под его властью ангелов» (Ioan. Damasc. De fide orth. II 4). Нек-рые толкователи, рассматривая Откр 12. 3-4, 7-9, где говорится о том, что «большой красный дракон», «великий дракон… называемый диаволом и сатаною», «увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю», полагают, что звезды символизируют здесь ангелов, отпадших от Бога вместе с диаволом (Лопухин. Толковая Библия. Т. 8. С. 562-564). Несмотря на то что падение ангелов привнесло в тварный мир дисгармонию и беспорядок, само царство зла представляет собой определенную структуру, в основе которой лежит иерархический принцип. Об этом свидетельствует ап. Павел, называвший определенные чины диавольской иерархии «начальствами», «властями», «мироправителями тьмы века сего» (Еф 6. 12; Кол 2. 15). Поскольку нек-рые из этих названий используются апостолом и применительно к добрым ангелам (Еф 1. 21; Кол 1. 16), до конца неясно, как структурирована иерархия падшего ангельского мира. Существует 2 предположения, согласно к-рым входящие в нее ангелы или остались в том же чине, в каком они находились до падения, или же их чин определяется интенсивностью их злодеяний (Ioan. Cassian. Collat. VIII .
Ветхозаветные представления о злых силах.

В ВЗ имеет место не только добровольное подчинение и служение демонским силам. Последние могли сами нападать на человека и даже вселяться в него, о чем свидетельствует воздействие злого духа на царя Саула, от к-рого «отступил Дух Господень» (1 Цар 16. 14; 18. 10). О мучениях, претерпеваемых людьми от злых сил, упоминает Книга Товита (6. , называющая одного из демонов персид. именем Асмодей (3. .
Демонология в НЗ

раскрывается через призму борьбы и победы Иисуса Христа, а затем и христиан над диаволом. Сын Божий для того и воплотился, «чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин 3.  и «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» (Евр 2. 14). Борьба Христа с князем тьмы начинается с искушения в пустыне, хотя и напоминающего собой искушение первых людей, однако несравненно более сильного. Древний змей снова идет путем обмана, прикрываясь текстами Свящ. Писания, к-рые он использует в качестве аргументов своей лжи (Мф 4. 1-11; Лк 4. 1-13). Посрамленный Иисусом Христом, он оставляет Его «до времени» (Лк 4. 13). Однако борьба Спасителя с сатаной и его темным царством не прекращается на протяжении всего Его общественного служения. Явление, с к-рым Христу приходится встречаться довольно часто, представляет собой беснование людей. Широкое распространение этой болезни на рубеже ВЗ и НЗ не было случайным: пришествие Мессии произошло в то время, когда дух народа был крайне ослаблен, а его нравственные силы во многом утрачены. По словам Христа, «нечистый дух» входит в человека лишь тогда, когда находит жилище его души «незанятым, выметенным и убранным», разумеется, не для встречи с Богом, а для вселения в него темных сил. «Тогда (нечистый дух.- М. И.) идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, вошедши, живут там» (Мф 12. 43-45). Непосредственное пребывание злокозненных сил в человеке причиняет ему большие страдания (Лк 8. 27-29), однако демонское воздействие в таких случаях не становится абсолютным. При любых обстоятельствах Бог «нечистым духам повелевает со властью, и они повинуются Ему» (Мк 1. 27). Власть изгонять бесов имеет не только Сам Христос, но и Его ученики (Мк 16. 17; Лк 9. 1; 10. 17). При этом обладание такой властью не является исключительным дарованием: «...тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк 10. 20). В евангельских притчах Христос описывает, помимо бесоодержимости, др. способы воздействия демонских сил на человека. В притче о сеятеле и семени говорится о том, что семя евангельской проповеди далеко не всегда находит благоприятную почву в сердцах людей. Иногда этому препятствует диавол, к-рый «уносит слово (Божие.- М. И.) из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись» (Лк 8. 12). В притче о пшенице и плевелах рисуется картина мира, к-рый «лежит во зле» (1 Ин 5. 19), где добро, Источником к-рого является Бог, живет по соседству со злом, к-рое «сеет» диавол (Мф 13. 24-30, 37-39). Бесоодержимость может оказаться не только результатом безнравственной жизни человека, но и способом его воспитания. Так, ап. Павел предал коринфского кровосмесника «сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен» (1 Кор 5. 1-5). Воспитательный характер может носить любое диавольское искушение, если оно воспринимается и переносится должным образом. Ап. Павел пишет о себе: «...чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи»» (2 Кор 12. 7-9). Действия темных сил сопровождаются, как правило, коварством и обманом, потому что диавол «не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин 8. 44). Сатана может даже принимать «вид Ангела света» (2 Кор 11. 14), а пришествие антихриста «по действию сатаны» будет сопровождаться «всякою силою и знамениями и чудесами ложными» и «всяким неправедным обольщением» (2 Фес 2. 9-10). «Мысль солгать Духу Святому» (Деян 5. 1-3) также была внушена Анании «отцом лжи», а предательство Иуды состоялось после того, как «диавол… вложил в сердце» его это преступное намерение (Ин 13. 2). Согласие Иуды предать Христа стало поистине сатанинским грехом, поэтому после этого сатана беспрепятственно входит в сердце предателя (Лк 22. 3). Иисус Христос прямо называет Иуду «диаволом»: «...не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол» (Ин 6. 70). В обращенном к ап. Петру обличении: «Отойди от Меня, сатана» (Мф 16. 23) - Христос, по мнению некоторых толкователей, называет сатаной не апостола, а диавола, к-рый продолжал Его искушать и к к-рому Христос уже обращался с такими же словами (Мф 4. 10). «Он (Иисус Христос.- М. И.) взглянул на мгновение чрез Петра и увидел за ним прежнего Своего врага…» (Лопухин. Толковая Библия. Т. 8. С. 281). Ослепленные злобой иудеи приписывали бесоодержимость Иоанну Крестителю (Мф 11. 18; Лк 7. 33) и даже Самому Христу (Ин 8. 52; 10. 20). Однако бесноватый не может ни исцелять больных (Ин 10. 21), ни изгонять бесов (Мф 12. 24-29; Лк 11. 14-15). «Если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?» (Мф 12. 26; ср.: Мк 3. 23-27). Иисус Христос побеждает диавола не «силой веельзевула, князя бесовского» (Мф 12. 24), а «Духом Божиим» (Мф 12. 28) - это значит, что «сильный», т. е. диавол, уже «связан» (Мф 12. 29), «осужден» (Ин 16. 11) и «изгнан будет вон» (Ин 12. 31). Однако он не прекращает ожесточенной борьбы как с Христом (Ин 14. 30), так и с Его последователями. Он просит сеять апостолов, «как пшеницу» (Лк 22. 31). «Как рыкающий лев», диавол «ходит... ища кого поглотить» (1 Петр 5. ; он имеет «державу смерти» (Евр 2. 14); христиан он «будет ввергать… в темницу» (Откр 2. 10). Апостолам, совершавшим дело евангельского благовествования, сатана чинит всяческие препятствия (1 Фес 2. 18). Поэтому, объясняет ап. Павел, «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф 6. 12). Однако «раскаленные стрелы лукавого» (Еф 6. 16) не должны наводить страх на христиан. Темные духи «трепещут» перед Богом (Иак 2. 19); насилие, к-рое они противопоставляют силе Божией, на самом деле бессильно. Если человек проявит покорность Богу и противостанет диаволу, тот тотчас «убежит» от него (Иак 4. 7).

Являясь духами, темные силы не ограничены пространством, однако предпочитают находиться в полюбившихся им местах. Если ветхозаветные тексты называют такими местами преимущественно языческие капища, то в НЗ неоднократно говорится о вселении бесов в людей. При этом духи тьмы самих бесоодержимых иногда насильно загоняли в безжизненные и мрачные места, в пустыни и гробницы (Лк 8. 29; Мф 8. 28). Просьба послать их в стадо свиней, с к-рой они обратились к Иисусу Христу (Мф 8. 31; Лк 8. 32), может объясняться тем, что свиньи, согласно ветхозаветному закону, относились к животным нечистым. В Откровении Иоанна Богослова сообщается, что Вавилон за свое распутство «сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу» (18. 2), а Пергам, в к-ром процветало язычество и велась жестокая борьба с христианством, стал городом, «где живет сатана», устроивший в нем свой «престол» (2. 13).

Активность, с какой сатана действует в различные исторические периоды, зависит от того, насколько Бог попускает ему проявлять свою злую волю. Одержав победу над Адамом и Евой в начале истории (Быт 3. 1-7), враг человеческого рода превратился в «князя», по воле к-рого (Еф 2. 2) мн. люди жили в течение всего ветхозаветного периода (Евр 2. 15). Они ходили «во тьме» и жили «в стране тени смертной» (Ис 9. 2). Будучи рабами диавола, они стали «мертвыми» из-за собственных грехов и преступлений (Еф 2. 1-2). И лишь с Боговоплощением появилась надежда на то, что «князь мира изгнан будет вон» (Ин 12. 31). Своими страданиями, смертью и воскресением Иисус Христос действительно побеждает диавола и приобретает полную власть «на небе и на земле» (Мф 28. 18), и благодаря этой победе «князь мира сего осужден» (Ин 16. 11) и связан в своих действиях (Откр 20. 1-3). Тысячелетний срок, на к-рый «змий древний» был «скован» (Откр 20. 2), толкователи определяют как период от Боговоплощения до Второго пришествия Христова (Aug. De civ. Dei. XX , когда свою злокозненность диавол уже не может проявлять в полной мере. По истечении этого периода он будет освобожден «на малое время» (Откр 20. 3) и выступит не только как искуситель отдельных людей, но и как обольститель всего мира. Тогда он явится как «ангел бездны» (Откр 9. 11), как «зверь, выходящий из бездны» (Откр 11. 7), и в лице антихриста, в к-рого вселится, проявит свою губительную энергию в высшей степени. Однако торжествовать он будет недолго; вместе с антихристом он будет брошен «в озеро огненное» (Откр 19. 20). Его богоборчество окажется настолько очевидным, что исключит всякую необходимость присутствия на Страшном Суде для определения его дальнейшей участи. Диавол и соблазненные им ангелы, отвергнув Бога, тем самым отвергли вечную жизнь, заменив ее существованием в смерти, к-рое есть не что иное, как вечные мучения (см. статьи Ад, Апокатастасис).
Святоотеческая демонология

Отличительной особенностью учения св. отцов о злых духах является то, что основное внимание в этом учении обращается на борьбу человека с царством зла. Природа же этого царства, «естество» и «различие» злых сил при этом отступают на 2-й план (Athanas. Alex. Vita Antonii. 21), хотя при этом и не исключено, что о них, как замечает прп. Антоний Великий, тоже можно говорить; однако «говорить о сем более прилично тем, кто выше нас, чем нам самим» (Ibidem). Для этого нужно иметь дарование «различения духов» (ср.: 1 Кор 12. 10) (Athanas. Alex. Vita Antonii. 22). Только при этом условии «можно… узнать, какие из них менее злы, а какие - более; о каком деле каждый из них имеет заботу и как каждого из них можно низлагать и изгонять» (Ibidem).

В послании ап. Варнавы сатана определяется как «начальник» (ἄρχων) «времени беззакония» (Barnaba. Ep. 18). Уже первые христиане твердо знали, что «не может… диавол пересилить рабов Божиих, которые веруют в Господа от всего сердца. Диавол может противоборствовать, но победить не может» (Herma. Pastor. II 12. 5). Тем же, «которые не тверды в вере», необходимо проявлять в духовной жизни чрезвычайную осторожность, потому что «слабых» диавол может погубить (Ibidem). Сатанинская тактика борьбы не отличается особой оригинальностью: «Противник Христа преследует и нападает только на стан Христа и Его воинов», ведущих с диаволом войну. «Еретиков же, поверженных им однажды и сделавшихся его собственниками,- как замечает сщмч. Киприан Карфагенский,- он презирает и обходит» стороной как уже достигших необходимых ему результатов (Cypr . Carth . Ad Lucium. 3). По мысли сщмч. Петра Дамаскина, диавол хотя и крайне опасен для человека, однако по причине собственной гордыни «сделался несмысленным и сам по себе не может знать, что должно делать». Поэтому свои злокозненные планы он строит исходя из планов Божественного домостроительства. Он «смотрит, что для нашего спасения делает Бог», после чего эти спасительные деяния «ухитряется» превратить в деяния губительные. Так, Еву, к-рая была сотворена Богом в качестве помощницы Адама (Быт 2. 18), «диавол сделал… содействующей в преступлении и преслушании»; заповедь, данную Богом прародителям, «сделал… причиной преслушания и смерти»; пророкам противопоставил лжепророков, апостолам - лжеапостолов, закону - беззаконие... вместо праведности породил грех, а «вместо правильных догматов - гнусные ереси» (Petr. Damasc. I 1).

Чрезвычайно важное предостережение относительно демонской изобретательности делает свт. Афанасий I Великий. Он указывает, что в целях обмана диавол может использовать даже текст Свящ. Писания, вводя в заблуждение «простодушных» - тех, кто считают, что Божественное Откровение, содержащее истинное учение, никак не может служить «покровом», под к-рым диавол распространяет «свой яд» (Athanas. Alex. Or. contr. arian. 1. .

Действие лукавых сил, искушающих человека, проходит, по свт. Василию Великому, в 2 этапа. На 1-м злые духи лишают человека «плодов правды», т. е. делают его жизнь бесплодной, а на 2-м помрачают разум, чтобы «опутать его всевозможными заблуждениями» (Basil. Magn. Enarr. in Is. 1). При этом падение человека они обращают «в укоризну Господу», сравнивая свои злодеяния с Божественными творческими деяниями. Это сравнение, злорадствуют они, оказывается не в пользу Господа, Который хотя и сотворил человека и умер за него, однако освободить его из диавольских сетей не может, в то время как диавол, не участвовавший ни в творении, ни в искуплении, превращает людей в своих беспрекословных «последователей» (Idem. Asc. fus. 75-78). Свт. Василий Великий в одном из творений высказывает предположение, согласно к-рому до происхождения человека «и для диавола оставалось еще какое-нибудь место покаянию». И, хотя болезнь его уже тогда была весьма «застарелой», диавол, по-видимому, мог «восстановить себя в первобытное состояние, позаботившись уврачевать в себе болезнь покаянием». Однако после совершения им 2-го чудовищного преступления, результатом к-рого было грехопадение прародителей, такая возможность оказалась для него исключенной навсегда (Idem. Enarr. in Is. 14).

Описывая демонские хитрости, свт. Григорий Богослов указывает, что темные силы начинают искушать человека, как правило, незначительными грехами и с их помощью, подобно маленькому ручью, проникают в сердце, где готовят почву для более крупных нарушений Божественного закона. Если они достигают этой цели, то вторгаются «большой и мутной рекой», сметая на своем пути то добро, к-рое пока еще оставалось в человеческой душе. Др. излюбленный диавольский прием - обманывать людей при всяком удобном случае. В своей подвижнической жизни свт. Григорий не раз испытывал истинность слов ап. Павла о том, что сатана может принимать «вид Ангела света» (2 Кор 11. 14). Вообще же, «чем ни захочет, всем делается изобретатель смерти», т. е. диавол, потому что высшим наслаждением для него являются грехопадения людей (Greg. Nazianz. Carm. de se ipso. 54).

Демоны, по словам свт. Григория Нисского, с завистью смотрят на «красоту новорожденного (в Крещении.- М. И.) человека», стараясь отнять ее у него так же, как была отнята древним змеем красота первозданного Адама (Greg. Nyss. In bapt. Christ. // PG. 46. Col. 597). И это делают те, с горечью отмечает святитель, к-рые одновременно являются и нашими братьями, поскольку так же, как и мы, созданы Богом, и нашими врагами, т. к. «самовольно» отказались «от причастия к добру» (Idem. In Cant. Cantic. 2 // PG. 44. Col. 796).

«Нечистый дух», искушающий человека, отмечает прп. Ефрем Сирин, «изворотлив» и «искусен». Он никогда «не связывает меня теми узами, какие мне не угодны, а налагает всегда такие узы и сети, какие я принимаю с великим удовольствием». Набор искушений, по мнению прп. Ефрема, весьма разнообразен. Сюда могут входить не только противоестественные проявления человеческой природы, искаженной и ослабленной первородным и личными грехами, но и природные дарования и даже добродетели, приобретенные подвижническим трудом. «Нечистый дух» расставляет свои ловушки для любого человека: «...мудрого ловит мудростью... богатого - богатством, благообразного - красотой, красноречивого - красноречием... художника - искусством». Естественно, не все обладающие вышеперечисленными способностями попадаются в эти ловушки, но лишь те, к-рые «знают себе цену» и оценивают присущие им качества не как дары, полученные ими от Бога, а как результат собственных усилий. Среди добродетелей, приобретаемых христ. подвижником, для искушения демоны чаще всего используют те, к-рые должны быть средствами для духовного совершенствования. Это, как отмечает прп. Ефрем, отречение от мира, воздержание, безмолвие, нестяжательность и т. п.

Если они превращаются у подвижника в самоцель или становятся предметом гордости, то темные силы без труда используют их в качестве еще одной ловушки (Ephraem Syr. Sermo de virtut. et vit. 3).

В своей разрушительной работе демоны всегда прибегают к одному и тому же обману: толкая человека на грех, они рисуют в его представлении образ милосердного Бога, умаляя при этом величину самого преступления. Когда же оно уже совершено, оценки искусителя радикально меняются: Бог у него превращается в грозного Судию, а само преступление «до крайности» вырастает «в глазах того, кто его совершил». Т. о. человек подготавливается искусителем к более страшному падению, каким является отчаяние (Ibid. 32).

Демонология занимает значительное место в творениях свт. Иоанна Златоуста. Диавол, замечает святитель,- наш «враг и неприятель», поэтому в целях безопасности о нем нужно знать как можно больше (Ioan. Chrysost. De diab. tent. 2. 1). Во-первых, христианину должно быть известно, почему диавол при своем падении с неба не попал сразу в геенскую бездну, а оказался на земле. Ведь «Христос мог бы прогнать его», причем настолько далеко, что он уже не смог бы оказывать на человека никакого пагубного влияния (Idem. Contra Jud. 2. 1). Свт. Иоанн Златоуст находит объяснение этому, на первый взгляд, странному факту в учении о Божественном Промысле, к-рый всегда включает в процесс духовного роста человека фактор испытания его волеизъявления. То, что таким испытанием может оказаться диавольское искушение, не является чем-то необычным. Об этом свидетельствует ветхозаветный пример из жизни Иова. Это же подтверждает и искушение диаволом Самого Христа (Мф 4. 1). «Если те, которые подвергаются козням диавола, будут бодрствовать,- пишет свт. Иоанн,- то не только ничего не потеряют, но получат еще большее богатство добродетели» (Ioan. Chrysost. Ad scand. 22). В др. месте он добавляет: диавола «Бог оставил здесь (на земле.- М. И.) для того, чтобы тебя сделать крепче» (Idem. De diab. tent. 3. 2). Борьба с диаволом по существу оказывается борьбой с грехом, живущим в человеке. Именно это дает святителю основание утверждать: «Победи только самого себя - и победишь козни диавола» (Idem. In 1 Thessal. 3. 6). Поэтому христ. подвижник не должен воспринимать искушения, исходящие от темных сил, как искушения дополнительные, усложняющие или затрудняющие его духовное развитие. Если этому развитию со стороны сил зла наносится вред, то виноват в этом прежде всего сам христианин. То, что «не все могут преодолеть» эти искушения, ни в коей мере его не оправдывает. «Порочный, если и терпит вред, то потому,- замечает свт. Иоанн Златоуст,- что его побеждает не враг, а его собственное нерадение, как это доказывается тем, что многие побеждают диавола» (Idem. Ad Stagir. I 4). Враг не может насиловать человеческую волю, он «только старается склонить нас (ко злу.- М. И.), между тем как мы можем и не склоняться» (Ibidem). Тем не менее противостоять ему так же тяжело, как тяжело бороться с собственными грехами: «Этот враг всегда стоит со своим ополчением, наблюдая за нашей беспечностью и гораздо более заботясь о нашей погибели, нежели мы - о своем спасении» (Idem. De sacerd. VI 13). Его ревность в этом деле даже нельзя сравнивать с ревностью людей в деле благочестия. Лютые и свирепые звери на фоне демонского «неистовства» покажутся «весьма кротки и тихи». «Такой яростью против наших душ», заключает святитель, дышит дух злобы, потому что «для демонов нет ничего дороже погибели человеческой» (Idem. De st. Bab. contra Jul. 13). В деле погубления человека особую важность для диавола представляет первый шаг, называемый свт. Иоанном «началом». «Везде диаволу нужно только начало; это для него - самое трудное. Когда же начало положено, тогда он уже сам собой все продвигает вперед» (Idem. In Eph. 4. 14). По мере продвижения его безудержная страсть к разрушению и уничтожению постоянно возрастает. Подобно пьянице, не знающему меры в вине, он не знает «никакой сытости в этом гнусном и непотребном обращении» с человеком, по неопытности или нерадению допустившим его в свою душу (Idem. Adv. oppugn. vitae mon. I 7).