Темные и дикие

Разумеется, те, кто утверждает, что йотунские духи и их боги-рёкки — более «темные» и «дикие», чем представители других пантеонов, совершенно правы. И отчасти это вступает в противоречие с современными представлениями о природе божественного. Мы вовсе не заблуждаемся, воспринимая йотунов как темных и диких, — они действительно таковы. Просто в древности эти качества не считались чуждыми божеству. В наши дни же, напротив, многие полагают, что божество обязано быть квинтэссенцией всего благого и что в силе, которой они поклоняются, не должно содержаться ничего негативного, пугающего или даже спорного. В развитых неоязыческих общинах над подобными взглядами посмеиваются: возник даже сатирический образ «богини Барби, приносящей всякие подарки».

Еще лет десять тому назад неоязычники в массе своей воспринимали «темных богов» какого бы то ни было пантеона как демонических, зловещих; считалось, что воззвания к ним и связанные с ними энергии неизбежно портят любой радостный праздник. Но с тех пор многие религии с европейскими корнями повзрослели и стали более охотно принимать «завершающую» стадию жизненного цикла. В большинстве неоязыческих кругов уже привычно работают с такими божествами, как Кали, Геката, Аид и Лилит, хотя кое-где для них используют эвфемизмы (что на самом деле не менее, а, быть может, и более оскорбительно, чем полный запрет на упоминание их имен). Некоторые язычники пытаются сделать этих богов и богинь менее устрашающими и более дружелюбными, преуменьшая значимость их разрушительных аспектов и приписывая им более милосердные и покровительственные по отношению к людям черты. Не будем утверждать, что темные боги какого бы то ни было пантеона лишены милосердия вовсе, но игнорировать истинные пропорции свойств, составляющих их природу, — это попросту нечестно.

В связи с этим нельзя не отметить, что у каждого божества есть темная сторона. Один — одновременно и мудрый, благосклонный Всеотец, и олицетворение разрушительной ярости; и правдивый вождь, и завоеватель, не гнушающийся обманом. Тюр — воплощение Чести, с беспощадной и мрачной решимостью разящий любого, кого он сочтет бесчестным. Тор — не только верный защитник простых смертных, но и воинственный пьяница. Что бы ни пытались внушить нам догмы христианской космологии, абсолютно светлых божеств не существует. У всякого божества, на первый взгляд, не имеющегося темной стороны, обязательно находится неразрывно связанный с ним двойник — хранитель тьмы, оборотная сторона его личности, тень, порождаемая его светом.

Кому бы ни поклонялись древние скандинавы и германцы, они понимали, что всякое божество одновременно и милостиво, и опасно. Только с приходом христианства (а германо-скандинавская мифология изначально предстает нам во многом окрашенной христианским мировоззрением, основанном на противопоставлении Бога=добра Дьяволу=злу) появилась тенденция к отождествлению асов с абсолютным добром, а йотунов — с абсолютным злом. Так йотуны превратились в тень блистающих асов, особенно в сюжетах, возникших после христианизации. В действительности же ситуация гораздо более сложна и неоднозначна.

Тем не менее, остается фактом, что йотуны не всегда прекрасны и даже не всегда способны к милосердию. Боги-рёкки действительно темны и, на первый взгляд, страшны. Но был ли изначальный пантеон доиндоевропейских племен настолько темным — или же, подобно большинству других пантеонов, состоял из самых разнообразных божеств, олицетворявших природные явления и, как обычно, сочетавших себе и милосердные, и опасные черты? Была ли Хель просто одной из великих богинь-дев, почти не обладавших какими-либо выраженными свойствами, а Ангрбода — одной из первобытных богинь-матерей, Фарбаути — очередным богом погоды, а Локи — очередным трикстером-жертвой? Как они приобрели свои особые качества и характер? Быть может — именно в борьбе с богами племен-завоевателей, в результате которой им были навязаны теневые роли, определившие их отличия от других подобных божеств, типичных для большинства пантеонов? Или же эти доиндоевропейские племена, о которых мы знаем так мало, с самого начала отличались особой культурой и эстетикой, естественно побудившими их поставить в центр пантеона девственную богиню смерти, мать-пожирательницу в образе волчицы, ее тотемических детей-волков, стремящихся поглотить весь мир, и прочих рёкков во всем их устрашающем великолепии? Возможно, мы так никогда и не узнаем этого наверняка, ибо эти племена проиграли войну за место в истории задолго до того, как на Севере появились первые исторические летописи.

Глядя на древнегреческие мифы о борьбе олимпийцев с титанами, или на шумерский миф о том, как Мардук со своими приспешниками убил Тиамат, истребил ее народ и расчленил ее тело, чтобы сотворить из него мир, или на скандинавский миф творения, трудно отделаться от впечатления, что разразившийся тысячи лет тому назад конфликт завоевателей с коренными народами оставил гигантский шрам на лице духовной истории всего евразийского континента. Судя по всему, это была такая тяжелая катастрофа, что память о ней фактически сформировала все последующее мировоззрение. Немало уже было сказано о том, что традиции западного язычества сосредоточены на состоянии конфликта, а не на поиске гармонии и устранения конфликта, как это типично для восточных религий. Можно даже предположить, что искусственное разделение на противоположности — свет и тьму, добро и зло, — перенесенное из зороастризма в иудео-христианский монотеизм, стало реакцией на это состояние конфликта, попыткой разрешить его путем радикального отказа от поиска равновесия между враждующими сторонами, попыткой остановить вечно колеблющиеся чаши весов, слишком уж непредсказуемо склонявшиеся то в одну, то в другую сторону.

Прошла уже не одна тысяча лет (миграция индоевропейцев продолжалась с 6000 по 4000 гг. до н.э.), но наследие той давней катастрофы до сих пор не изжито. И мы, последователи Старых Религий, не должны забывать о том, через какие испытания довелось пройти нашим предкам, — не только потому, что эти испытания оставили неизгладимый след на всей современной западной культуре, но и потому, что всякий раз, как мы забываем прошлое, мы обрекаем себя на повторение его ошибок.

Синхрония

Сколько бы я ни рассуждал о богах теоретически, рассматривая мифологию в контексте исторического процесса, рано или поздно мне приходится столкнуться лицом к лицу с реальностью их существования. Я — шаман, а потому не могу себе позволить такой роскоши, как навсегда забыть о настоящей вере в богов ради «объективного» рассмотрения гипотез об историческом происхождении их образов. Иными словами, я верю, что они существуют в буквальном смысле слова, независимо от моих или чьих бы то ни было представлений; что Иные миры — не метафора, а самые настоящие другие планы бытия, соприкасающиеся и пересекающиеся с нашим, но не зависящие от этого нашего плана, столь непреложно физического; и, более того, что в нашей человеческой  истории отражаются события Иных миров. По этому последнему поводу ученый скажет, что люди создавали мифы как метафорическое описание собственной жизни. Как же примирить мир шамана с миром ученого?

Дать исчерпывающий ответ на этот вопрос я не могу (и подозреваю, что его вообще не существует), но с точки зрения шамана два эти объяснения вовсе не обязательно должны исключать друг друга. Достаточно и того, что наш мир не так уж и далек от Девяти Иных миров, обвивающих Мировое Древо. И откуда бы взялось в нашем мире столько точек пересечения, столько врат, столько мест, где (и времен, когда) границы между мирами истончаются и могут быть преодолены без особого труда и даже чисто случайно, если бы между нашим миром и Иными не было этой исходной близости, этого сущностного «подобия»? И несмотря на все различия между обитателями, ландшафтами и законами физики в разных мирах, нас объединяет своего рода духовная синхрония, благодаря которой время от времени между мирами возникают связи.

Иногда эта синхрония проявляется во времени и на событийном плане. Несмотря на то, что время в Девяти Мирах течет совсем не так, как в нашем (по большей части — гораздо медленнее: здесь проходят века и тысячелетия, а там — всего несколько поколений), общие паттерны хода времени одинаковы и здесь, и там. В контексте духовной синхронии вполне можно себе представить, что индоевропейское вторжение в точности совпало по времени с убийством Имира и победой над турсами: оба мира, следующие одному и тому же космическому паттерну, пришли в одну и ту же поворотную точку одновременно. Схожим образом, война между асами и ванами могла совпасть по времени с конфликтом между первыми волнами индоевропейских завоевателей, поклонявшихся Земле, и пришедшими позднее племенами конных воинов.

Иногда синхрония выражается в особых свойствах определенных мест — образно выражаясь, таких узких проходов, где нити Вирда обоих миров невольно сближаются между собой и сплетаются воедино.

Разумеется, такой подход подразумевает, что Девять Иных миров — не какие-то статичные местности, застывшие в одном-единственном времени, переживающие снова и снова один и тот же момент, а полноценные миры, подверженные развитию, деградации и переменам и живущие по своему собственному счету времени, который, впрочем, может быть связан с нашим. А это означает, что история асов и ванов, йотунов, альвов и двергов все еще не окончена — точно так же, как и история нашего, земного мира — и что перемены, ожидающие их в будущем, также могут оказаться связанными с нашими. Можно предположить, что нити Вирда разных миров попросту временно отдалились друг от друга на те долгие века (с нашей точки зрения), в течение которых связь с Девятью Иными мира была прервана в результате христианизации. Если так, то значит ли это, что сейчас они снова начинают сближаться?

Связи со Старыми Богами не только крепнут, но и совершенно отчетливо начинают оказывать активное, преображающее влияние на некоторых обитателей нашего мира — не только на своих сознательных приверженцев, но на людей, которые даже никогда не пытались вступить с ними в контакт. Это признак того, что мы вновь приближаемся к некой поворотной точке в истории западной культуры. Как отмечает Даяна Пакссон в следующей далее статье, мы расстались с древними богами в тот момент, когда асы играли роль цивилизующих сил, а йотуны — роль неумолимых сил природы, люди же отчаянно цеплялись за новорожденную цивилизацию, обещавшую им убежище от гнева стихий. Теперь цивилизация во многих отношениях победила… к несчастью для Природы и для тех частей человеческой сущности, которые неразрывно с Нею связаны, в том числе — для наших физических тел.

Мы достигли такой точки во времени и пространстве, где цивилизация вышла из равновесия и влечет за собой множество бед: загрязнение окружающей среды, болезни и перенаселенность. Побочные эффекты прогресса представляют для нас такую же угрозу, как для наших предков — дикие стаи волков, и мы приходим к выводу, что для выживания человечества теперь необходимо заново учиться уважать Природу и сотрудничать с Ней. И в то же самое время йотуны и рёкки неожиданно начали вступать в контакт со многими людьми — причем в таких масштабах, в каких подобного не случалось уже по меньшей мере восемь тысячелетий. Когда я пытаюсь убедить себя, что эти явления никак между собой не связаны, у меня возникает ощущение огромной ошибки. Если нити Вирда и впрямь начинают сближаться, было бы очень глупо сбрасывать со счетов новое направление, по которому вскоре могут пойти истории всех миров.

Эта книга — в первую очередь книга о вере. Изучая описанных здесь богов и духов — будь то по книгам или на опыте, личном или чужом, — мы расширяем представления не только об их «человекоподобных» чертах, но и об их божественных свойствах. Благодаря нашим богам мы лучше понимаем, как устроена Вселенная, и какое место в ней занимаем мы сами — сколь бы малым оно ни казалось.

Славься, Северный Ветер, лютый, морозный!
Славься, огонь, что плещет, искрит и жалит!
Славьтесь, моря, что рождают и губят живое!
Славьтесь, холмы и горы, взнесенные к небу!
Славьтесь и вы, наши братья, лесные звери!
Славьтесь, о Духи — врата ко всему в Природе!

2. Утгард: место йотунов в религии Севера (Даяна Л. Пакссон)

О войне между богами и великанами знает всякий, кто хоть раз в жизни открывал какую-нибудь книгу по скандинавской мифологии. Войну эту изображают как непрерывную цепь столкновений между силами порядка и хаоса, добра и зла, которой предстоит разрешиться в эпической битве под названием «Рагнарёк». Но несмотря на весь азарт, с которым Тор истребляет этинов, при чтении этих старинных мифов складывается на удивление неоднозначная картина. Пусть йотуны и впрямь древние и страшные, но значит ли это, что они — всего лишь разрушители, или за их конфликтом с владыками Асгарда скрыт какой-то более глубокий смысл?

Исследуя духовную экологию Севера, я пришла к убеждению, что йотуны — вовсе не извечные враги этого мира. Напротив, не исключено, что они играют важнейшую роль в выживании мира и всех его обитателей, в том числе и людей. Анализ происхождения и функций йотунов не только проливает свет на их отношения с богами (и, следовательно, на истинное значение самих асов), но и открывает принципиально новый подход к интерпретации некоторых неоднозначностей в отношении скандинавов к женскому началу и природному миру.

В мифах других древних культур обнаруживается некая общая схема, повторяющаяся, возможно, и в скандинавской мифологии. Несмотря на то, что единого для всех, канонического «мифа творения» в традиционных культурах не существует, все же почти повсеместно сохранились предания о первом поколении божеств, которые так или иначе сотворили, но впоследствии были свергнуты своими детьми, образовавшими основной пантеон данной культуры.

Греко-римский миф творения повествует о том, как Гея, Мать-Земля, возникшая из пустого «зева» Хаоса, стала зачинать от Неба-Урана титанические силы, которым Уран, однако, не позволял выйти из чрева матери. Последний из их сыновей, Кронос, восстал, сверг и оскопил своего отца, отделив его от земли. Титаны — силы солнца и луны, тьмы и рассвета — вырвались на свободу. Появилось также немало разнообразных чудовищ. Кронос (Время) взял в жены свою сестру Рею (Пространство), и они породили олимпийских богов. В конце концов эти боги, взяв в союзники чудовищ и пользуясь советами Матери-Земли, победили титанов и заточили их в Тартаре. Тем не менее, времена, когда миром правили Кронос и титаны, древние греки считали золотым веком.

В индуизме за всеми напластованиями замысловатой теологии сохранились остатки доведической системы, в которой «боги и противники богов суть два рода существ, произошедших от владыки порождения (Праджапати). Из них боги — моложе, их противники — старше. Они начали бороться друг с другом за власть над мирами» («Брихадараньяка-упанишада», I, 3, 1). Этих «противников богов» иногда называют асурами, что впоследствии истолковали как «а-суры», то есть, буквально, «не-боги», но изначально этот термин, происходящий от корня «ас» («быть») или «асу» («дыхание»), использовался для обозначения важнейших богов. Несмотря на то, что асуров в целом рассматривают как «противников», многие из них мудры, милосердны и помогают богам. В числе асуров, упомянутых в «Махабхарате», — дайтьи (демоны), данавы (великаны), калаканджи (звездные духи), каледжи (духи времени), наги (змеи) и ракшасы (ночные демоны). Они живут во дворцах в горных пещерах, в недра земли, в море и на небесах и считаются могучими воинами и магами.

В египетской религии древнейшие из богов, по-видимому, олицетворяют свойства первозданной материи. По словам Э.А. Уоллиса Баджа, «по крайней мере, в первобытные времена египтяне верили, что существует некий глубокий и безграничный океан, из которого возникли небеса, земля и все сущее в них» («Египетские боги», I:283). Этот древний пантеон состоял из четырех пар богов и богинь. Мир как мы его знаем был сотворен богом Хепри (ипостасью солнечного бога), которому в «Книге о свержении Апопа» [1] приписываются следующие слова: «Не было неба, и не возникла еще земля, и не появились еще обитатели земли и ползучие твари, но я вывел их из Нуна, где они пребывали в бездействии» (295). Это описание удивительно напоминает начальные строки «Прорицания вёльвы»:

В начале времен,
когда жил Имир,
не было в мире
ни песка, ни моря,
земли еще не было
и небосвода,
бездна зияла,
трава не росла.

Пока сыны Бора,
Мидгард создавшие
великолепный,
земли не подняли…[2]

Если мы не готовы заявить, что автор «Эдды» умел читать египетские иероглифы, придется признать, что подобные концепции сотворения мира возникали у многих древних народов независимо. «Бездействие», в котором все сущее пребывает в водах Нуна, — вполне естественная для южной культуры параллель образу вечных льдов, которыми был скован Имир. В обоих случаях земля как мы ее знаем была «выведена» в проявленное состояние благодаря некоей более отчетливо персонифицированной силе. Из «Младшей Эдды» мы узнаём, что мир был создан из черепа и костей Имира и очищен от льда языком Аудумлы, первозданному воплощению женского начала в образе великой коровы. Во всех подобных мифах старшие боги предстают как творцы мира и олицетворенные силы стихий. В сюжетах с их участием описывается их происхождение и борьба против рода более молодых богов, пришедших им на смену. Этих старших богов изображают то чудовищными, то прекрасными, но обитают они неизменно в дикой, необжитой местности («Утгарде» [3]) или в той стихии, которой принадлежат. И хотя с богами они враждуют, ненависти к людям в них нет. По большому счету, им вообще мало дела до людских забот.

Для объяснения этой космической войны между старшим и младшим поколениями богов выдвигалось немало различных теорий. Многие ученые разделяют предположение о том, что старшие божества были богами народов, завоеванных племенами, которые поклонялись младшим богам. Так, асуры были богами доведической Индии, а йотуны и титаны — богами доиндоевропейских племен, некогда населявших Скандинавию и Грецию. Однако эта гипотеза не объясняет, почему боги и великаны отличаются друг от друга по функциям.

Несмотря на то, что некоторые йотуны помогают асам — например, Эгир, варит для богов пиво и приглашает их пировать в своем подводном чертоге, а Мимир делится с Одином своей мудростью, — функции их очевидным образом связаны с природными силами: Эгир — владыка океана, его жена Ран властвует над глубинами моря, а волны — дочери Эгира и Ран. Но корабли, построенные руками человека, хранит и ведет по морям бог из ванов — Ньорд. Фьоргюн — владычица земли, но земледелец призывает на помощь не ее, а ванов — Фрейра и Фрейю, а также альвов и армадра («человека урожая»). Олицетворениями природных сил, столь милыми сердцу фольклористов XIX века, выступают не боги, а йотуны.

Богов, будь то асы или олимпийцы, можно рассматривать как порождения развивающегося человеческого сознания. Один, первый из асов, дарует нам руны — символы и слова силы, при помощи которых человеческий разум становится способным постигать мир. Йотун олицетворяет природную силу, а бог воплощает в себе качества, необходимые людям для того, чтобы с ней управляться. В мифах асы вступают в браки с йотунами и людьми. Историю взаимоотношений между богами и великанами можно рассматривать почти что как летопись изменчивых отношений между развивающимся человеческим сознанием и природным миром.

Из асов ближе всего к природным стихиям стоит Тор — бог грома и великий истребитель великанов. Он — Сын Земли, и его руна — Торн. Он наслаждается хаосом бури, однако может направлять свою энергию на защиту человечества. Однако вести войну на полное уничтожение противника он не желает. В «Песни о Харбарде» он объясняет, что перебил множество великанш только потому, что

…когда б то не сделал,
разросся бы род их
и в Мидгарде люди
жить не смогли б [4].

Как отмечает Гро Стейнсланд (1986), война ведется не ради полного уничтожения противника, а ради поддержания равновесия.

Долгое время полагали, что йотунам, в отличие от асов, никогда не поклонялись как богам. Однако Стейнсланд доказывает, что в эпоху викингов все же существовал культ великанов, или, скорее великанш. По ее предположению, приведенный у Снорри рассказ о том, как боги, направляющиеся в гости к Утгарда-Локи, отдают часть жареного быка великану Тьяци, — это отражение некоего древнего ритуала, в котором приносили жертвы силам дикой природы. В «Перебранке Локи» Скади похваляется посвященными ей рощами и святилищами, и о том, что таковые действительно существовали, свидетельствует множество топонимов, — а между Скади не только дочь великана, но и владелица дома, унаследованного от отца и, как ни странно, находящегося в Асгарде. Впрочем, по большей части святилища йотунов располагаются в Утгарде — «за оградой», в диких краях за пределами обжитого мира.

По характеру и силам йотуны подобны стихиям тех мест или ландшафтов, в которых они обитают (горные турсы или тролли; инеистые великаны; сыны Сурта; Эгир, Ран и волны). Они правят миром Природы и потому могут рассматриваться как предводители иерархий стихийных духов, связанных с теми или иными природными средами. В лесу обитают скогсры («владычицы леса», которые могут осыпать человека милостями в обмен на подношения); в воде — нэкки (никсы, русалки), сьоры (духи озер) и форскарлы (духи водопадов); под землей — дверги (карлики); ландветтир, духи земли, покровительствуют тем или иным местностям в целом. Все это существа, которых в шотландской общине «Финдхорн»[5] называют дэвами, — духи, населяющие природную местность и обеспечивающие ее здоровье. Они весьма разнообразны — от сущностей, воплощающих в себе дух обширной территории (например, целого леса) или целого вида живых существ, до малых духов отдельных деревьев и цветов. Даже после христианизации они уцелели в Волшебном мире, где благородному роду эльфов сопутствуют всевозможные мелкие духи и гоблины. В средневековом фольклоре йотуны выродились в великанов, троллей и ведьм, а природные духи, составлявшие их свиту, превратились в гномов, дриад и так далее; однако они по-прежнему продолжали жить за границами человеческого мира.

Однако не все йотуны обитают в диких местностях. Великанш нередко принимают в мир богов на правах матерей и супруг: большинство асов — дети йотунов с одной или даже с обеих сторон. Вообще говоря, когда ас или ван ищет себе жену за пределами Асгарда, ему некуда идти, кроме Йотунхейма. Поскребите любую богиню — и почти наверняка найдете великаншу. Из подобных историй более всего известны сюжеты о замужестве Скади и Герд; и, что примечательно, обе эти великанши вступают в брак с ванами — божествами, теснее асов связанными с природным миром. Сам Один — отец детей от многих великанш, в частности, Тора — от Йорд (еще одно олицетворение земли) и Вали — от Ринд. С другой стороны, те великанши, которые не вошли в Асгард через брак, внушают асам даже больший страх, чем йотуны мужского пола.

Йотуны-мужчины, которых убивает Тор, изображаются достойными противниками, которых иногда можно перехитрить и заставить поделиться мудростью или силой. Но йотуны-женщины, даже могучая великанша Хюрроккин, к которой асам приходится обратиться за помощью, чтобы столкнуть в море погребальную ладью Бальдра, внушают первобытный ужас. Они — не просто дикие существа, а еще и женщины, то есть заключают в себе вытесненные в подсознание силы обоих грозных начал: и женственности, и природной стихии. В молитвах Тору Джон Линдоу насчитает восемь упоминаний об убийствах женщин из йотунов и всего четыре — об убийствах йотунов-мужчин.

…Тор был защитником Асгарда от сил хаоса и зла. В реальной жизни людей эти силы, по-видимому <…> содержали в себе ярко выраженную женскую составляющую <…> Если борцами за порядок были мужчины, то вполне естественно, что на стороне беспорядка должны были выступать женщины (Lindow, 1988, p. 127).

Полагаю, на этом месте «настоящая феминистка» должна возмущенно фыркнуть: «Как это по-мужски!» — но я полагаю, что причины враждебности по отношению к женскому началу не исчерпываются простой мизогинией. В скандинавской культуре в целом женщина вызывает смешанные чувства: с одной стороны, она рассматривается как существо иррациональное и имеет более низкий статус, чем мужчина, и, соответственно, гораздо меньше власти; с другой же — сохраняется память о давней традиции почтительного отношения к женщине и вере в то, что духовной силой она превосходит мужчину. Столь же двойственные чувства вызывает и природный мир. Так стоит ли удивляться, что те из йотунов — первозданных сил природы, — которые внушают самый большой страх, персонифицируются в женском облике?

В силу чисто биологических причин женщине труднее отвлечься от осознания своей физической природы, чем мужчине. В целом женщины менее агрессивны, чем мужчины, но разъяренная женщина способна сражаться с дикой свирепостью, игнорируя все правила, по которым воюют мужчины (кстати говоря, некоторые женские персонажи саг — первостатейные стервы, и если бы их допускали до прямого участия в междоусобицах, мужчинам осталось бы только кротко стоять в сторонке и смотреть). Разумеется, подобные обобщения лишь отражают социальные стереотипы, устоявшиеся в нашей собственной культуре; в действительности же между полами — гораздо больше общего, чем принято считать, да и в каждом человеке ум, восприимчивость и прочие качества смешаны в своей особой, неповторимой пропорции. Но, вынеся за скобки эту оговорку, можно предположить, что именно подобные факторы социального и биологического порядка дают ответ на вопрос, почему мужчины склонны ассоциировать женское начало с Природой — одновременно грозной и заботливой, иррациональной и олицетворяющей подсознание и духовные силы.

Стейнсланд успешно аргументирует тезис о том, что ритуалы поклонения йотунам сохранялись даже в эпоху викингов. Некоторые назовут это всего лишь пережитком древних суеверий, но подумаем лучше о том, какую функцию могло выполнять в относительно более «цивилизованные» времена поклонение силам, обожествленным еще на заре человеческой культуры. Исследователи, трактующие мифы о переходе власти от йотунов или титанов к светлым богам как отражение исторического процесса, могут упускать из виду важную часть картины. Точнее было бы описать этот переход как эволюционный. Эволюция — это перемены, совершающиеся во времени, но проходить они могут и как изменения в рамках одной группы, и как смена одной культуры или вида другим.

Человеческий мозг — прекрасный пример органической структуры, которая развивалась путем прибавления новых компонентов и функций к уже имевшимся. Большинству людей в наши дни доступны лишь новейшие уровни сознания, а «иррациональные» эмоции, возникающие при возбуждении более древних частей мозга, вызывают у них лишь раздражение и беспокойство. Схожим образом и вся наша цивилизация считает себя «современной» и испытывает трудности с признанием и пониманием общественных движений, возникающих, когда более глубокие потребности заставляют людей обращаться к традициям прошлого.

В текущем столетии парадигма наших отношений с Природой серьезно меняется — или, даже точнее, непременно должна измениться, чтобы человечество сохранилось как вид. Мы с вами — первое поколение, в полной мере осознавшее, сколь уязвима окружающая среда. Первобытные люди инстинктивно чувствовали, что единственный способ выжить в среде, превосходящей их силами, — научиться уживаться с этими силами в гармонии. Но с развитием цивилизации и технологии люди обретали всё большую власть над своим окружением, и Природа постепенно превращалась во врага. В природном мире рождение и смерть, созидание и разрушение суть части непрерывного цикла, в равной мере необходимые для выживания в долгосрочной перспективе. Современный человек соглашается принимать эту теорию лишь до тех пор, пока технологии защищают его от столкновения с ее реальными проявлениями, но и в древности, особенно на Севере с его суровым климатом, мир за пределами ограды совершенно естественно внушал страх. И все же, как отмечает Кирстен Хаструп в своем труде «Культура и история средневековой Исландии», без выхода в необжитое пространство — в буквальном или психологическом смысле — нельзя было обойтись тому, кто желал творить магию. Изгой выдворялся за пределы общины, но это положение могло открыть перед ним возможности, недоступные тем, кто остался под защитой стен. Хамрамм или берсерк [6] — существо, способное на полную трансформацию, как физическую, так и душевную. И подобные трансформации вовсе не казались чем-то необъяснимым в мире, где у каждого человека была своя фюльгья — двойник, обитающий «по ту сторону ограды» (Hastrup, 1985, 153).

Борьба идет не только между порядком и хаосом, но и между организованным контролем и стихийной силой. Вот почему Тор никогда не истребляет всех великанов до единого; вот почему асы берут в жены великанш; вот почему Один приходит к Вафтрудниру в поисках мудрости — и вот почему Скади и другим йотунам продолжали поклоняться даже в эпоху викингов. Из дикой природы приходит та энергия, которая необходима людям — как любому живому существу — для выживания.

Что случится, если люди забудут, как поддерживать эту энергию в равновесии? Понятие «Рагнарёк» приобретает в каждую эпоху новый смысл. В «Прорицании вёльвы» говорится, что природное равновесие и общественный порядок рухнут одновременно. Один во главе эйнхериев и богов выступает на последнюю битву. И в конце концов гибнет всё:

Солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
пламя бушует
питателя жизни,
жар нестерпимый
до неба доходит[7].

Последовательность сотворения мира, описанная в ранних мифах, обращается вспять. Мир вновь распадается на первичные стихии.

Древних скандинавов ужасала мысль о том, что природные силы могут обрести чрезмерное могущество. Однако наука доказывает, что не менее опасно — подавлять и сдерживать мощную силу. В фильме «Койяанискацци» [8] перед нами предстает ужасная картина мира, вышедшего из равновесия. Катастрофа, которая разразится, если силы йотунов окажутся полностью подавлены, будет не менее ужасной, чем неконтролируемое буйство стихий. Рагнарёк в современном понимании выглядит как ситуация, когда естественные циклы вышли из равновесия необратимо и в природе не осталось ничего, кроме самых хаотичных и разрушительных сил.

Можно ли избежать этого катаклизма? Древние народы, жившие в мире, где «сезонная» смена рождения и смерти воспринималась более естественно и легко, чем в наши дни, мыслили, скорее, в категориях циклов, а не линейной последовательности. И несмотря на то, что вёльва предрекает гибель богов, победа сил хаоса не окончательна:

Видит она:
вздымается снова
из моря земля,
зеленея, как прежде;
падают воды,
орел пролетает,
рыбу из волн
хочет он выловить.

Встречаются асы
на Идавёлль-поле,
о поясе мира
могучем беседуют
и вспоминают
о славных событьях
и рунах древних
великого бога [9].

Процесс творения повторяется; и руны Одина снова придают мирозданию смысл.

В эпоху глобального потепления и исчезновения дождевых лесов может казаться, что Время Преображения Земли, предсказанное и более близкими к нам по времени пророками, такими как Солнечный Медведь [10], практически неизбежно. В отдаленной перспективе, возможно, это и так: мы не вправе рассчитывать, что какое-то физическое тело или даже целый мир сможет существовать вечно. Но для нашего мира, как и для нас, смерть — это не уничтожение, а трансформация, необходимая для того, чтобы цикл начался заново. Но точно так же, как дурные привычки могут укоротить человеческую жизнь, а здоровые — наоборот, продлить, мы своим поведением можем как приблизить Рагнарёк, так и отдалить его наступление. Огромная сила, которой мы обладаем, подразумевает и огромную ответственность.

О том, с чего можно начать работу на физическом плане, уже неоднократно рассказывали защитники окружающей среды, и повторять здесь их рекомендации не имеет смысла. Но у нас, идущих путем Северной традиции, есть и еще одна возможность. В свое время все мы поклялись стоять за богов — но теперь нам нужно понять, какова истинная суть их отношений с йотунами, а не то в конце концов мы обратимся против себя же. Великаны нужны нам точно так же, как и дикая природа, — как источник энергии, источник пищи, необходимой для физического и духовного выживания. Они дают психологическую устойчивость, связывая нас с силами природы, и защищают все живое, ибо они — духовные прародители всех живых существ. Даже в том, что на первый взгляд кажется хаосом, может заключаться скрытая гармония. Это не значит, что мы должны отказаться от разума и технологии и вернуться к первобытному образу жизни. Но все мы пользуемся дарами богов — и не должны забывать, что даже Тор никогда не пытался истребить всех великанов под корень. В наши дни благоразумнее поддерживать йотунов, чем бороться с ними. Мифы о йотунах связаны с сотворением мира и космическими паттернами. Возрождая эти мифы, мы возрождаем весь мир. Поэтому йотуны достойны подношений и почестей не в меньшей степени, чем любые духи земли. Более того, именно к йотунам стоило бы взывать в первую очередь в тех ритуалах, которые мы совершаем перед тем как погрузиться в транс и прикоснуться к глубочайшим силам, сокрытым в нашем внутреннем Утгарде.

Подобно другим разновидностям язычества, северная ветвь Старой Религии — это религия Земли. Как указывает Стейнсланд, «было бы очень странно, если бы скандинавская традиция исключала любое ритуальное общение с теми силами, от которых, в конечном счете, зависит все сущее. Великаны так же необходимы миру, как и боги» (там же, стр. 221). Возрождая практику скандинавской религии, мы не должны забывать, что эти силы тоже заслуживают уважения и почестей.

3. История и характер великанов

Йотуны — самая многочисленная из всех рас, обитающих в Девяти мирах. Три из Девяти миров — Йотунхейм, Муспелльхейм и Нифльхейм — находятся целиком под их властью и населены только ими. Еще один мир, Хельхейм, принимает умерших из многих рас, но управляет им Хела, богиня из йотунов. Таким образом, это сила, с которой нельзя не считаться.

В литературных источниках образы великанов головокружительно разнообразны. Одни йотуны красивы, другие — гротескно уродливы; одни простодушны до глупости, другие одарены поистине божественной мудростью. Одни — заклятые враги асов и ванов, другие заключают с ними браки. Многие из асов родились от великанш, хотя богини из асов редко выходят замуж за йотунов (самое известное исключение — Сигюн).

С некоторыми обычаями, характерными для йотунов в целом, как класса, человеку смириться трудно, в связи с чем мы и склонны представлять себе великанов как злых демонов. Нам нелегко выйти за пределы собственных культурных ограничений и признать, что эти существа принадлежат совершенно к иному виду, чем мы. Такие обычные в культуре йотунов практики, как каннибализм, смертельные поединки или сексуальное насилие, действительно ужасают и огорчают, если смотреть на них с точки зрения человека. Но не следует забывать, что йотуны — не люди и судить их по нормам человеческой морали нельзя. У них — свои моральные принципы, которые для них прекрасно работают; они — существа иной природы, и человеческие правила им не подходят. По большому счету, только этноцентризм заставляет нас полагать, что мы вправе судить о йотунах по нашим стандартам.

Что я поняла, так это то, что все йотуны разные. У каждого из них — своя особая личность, свои мотивы и предпочтения. Они — индивиды, а не какая-то безмозглая вопящая орда. Они ничуть не глупы; наоборот, многие из них хитроумны и сообразительны. Некоторые йотуны враждебны ко всем, кроме своих соплеменников; некоторые благосклонны и к другим существам, но не слишком-то склонны о них заботиться; но есть и такие, кто активно интересуется чужаками. Одни будут держаться данного слова во что бы то ни стало; другим вообще нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Одни йотуны мудры и прекрасны, другие — жестоки и мстительны, но в большинстве своем они — что-то среднее между двумя этими крайностями. Нельзя стричь их всех под одну гребенку. Одним словом, во многих отношениях они так же разнообразны, как и люди.

Тем не менее, я полагаю, что обращаться с ними надо осторожно, осмотрительно и уважительно — несмотря на то, насколько хорошо (или плохо) лично вы к ним относитесь (даже если вы считаете их врагами, помните, что они — достойные противники). Никто не обязан любить их или восхищаться ими, но и сбрасывать их со счетов как что-то несущественное тоже нельзя. В конце концов, будь они всего лишь кучкой трусливых слабаков, разве Тор посвящал бы борьбе с ними столько усилий?

— Элизабет, духовидица

Все йотуны Девяти миров происходят от двух предков, совершенно друг на друга не похожих, — от Имира и Сурта, прародителей инеистых турсов и огненных этинов соответственно. Сурт, согласно мифам, — самое древнее создание: он существовал еще тогда, когда в мире не было ничего, кроме Муспелльхейма и Нифльхейма, плававших в бездне Гиннунгагап. От Сурта пошел род огненных этинов, о которых известно не так уж много, поскольку возникли они далеко не с таким шумом и грохотом, как инеистые турсы. Что же до Имира, или Аургельмира, как именуют его йотуны, то он, наоборот, занимает центральное место в классическом скандинавском мифе творения. Изначально Нифльхейм (Страна Туманов) представлял собою сплошную глыбу льда, по которой несла свои воды первозданная река Эливагар, и воды те были ядом, обращавшим в лед все, чего коснутся. Но затем Муспелльхейм приблизился к Нифльхейму, и льды Страны Туманов начали таять; и по сей день этот мир состоит напополам из воды и льда, перемешанных друг с другом. Тогда же, на заре творения, льды начали отступать и из-под них показалось тело спящего Имира.

Лингвист Роберт Клейборн в своей книге «Наш удивительный язык» исследует происхождение слова «Йоль» (Yule) — названия зимнего солнцестояния, самого темного времени года. По всей видимости, это имя вошло в индоевропейские языки через контакт с коренными народами Скандинавии, которых завоевали и ассимилировали индоевропейцы. Почти все, что нам известно об этих народах (а это, надо признаться, совсем немного), мы знаем благодаря словам, вошедшим только в древнегерманский и более ни в какие языки индоевропейского происхождения. Мы по сей день пользуемся «потомками» некоторых из этих слов — таких, как husam (англ. house, «дом») или skuldar (англ. shoulder, «плечо»). Мы знаем, что коренные народы Скандинавии вступали в браки с превосходившими их числом индоевропейскими завоевателями, — поскольку от них же нам достались такие слова, как wif (англ. wife, «жена», первоначально — просто «взрослая женщина») и kiltha (англ. child, «ребенок»), а также, что показательно, skalkhaz (англ. slave, «раб»). И они же оставили нам слово Yeowhla, название зимнего солнцестояния — времени, особо значимого для обитателей субарктической местности, где зимние ночи так невыносимо длинны и холодны.

Клейборн приводит свидетельства тому, что от этих же далеких предков нам достались некоторые элементы скандинавского мифа творения — а именно, рассказ о том, как от дыхания теплых южных ветров, дувших из Муспелльхейма, начали таять вечные льды, и о том, как «родился» или, точнее, освободился из ледяных оков древний исполин Имир, гороподобный прародитель великанов. По мнению Клейборна, все это очень похоже на то, что люди могли наблюдать под конец ледникового периода, когда в течение одной человеческой жизни ледники могли отступать на север на много миль, обнажая горы, покрывавшиеся затем травой и деревьями, и порождая бурные реки, которые затопляли низины и, разливаясь, превращались в озера и внутренние моря. Если так, то можно предположить, что эти протоскандинавы поселились в той местности задолго до начала таяния ледников… и что богами их вполне могли быть йотуны. Схожую гипотезу выдвигает Лилиенрот, возводя имя богини Хелы к доиндоевропейским источникам.

Насколько мы можем судить, Имир, появившийся из-под льда, был гигантским «протовеликаном», малоподвижным и почти неразумным. Он не умел ни говорить, ни менять облик; очевидно, по природе своей он был сродни горам. Питался он молоком из сосцов Аудумлы — исполинской божественной коровы, которая появляется в мифе внезапно и безо всяких объяснений и вскоре так же неожиданно исчезает. Большую часть времени Имир спал; и пока он спал, из пота его подмышек родились два инеистых турса — сын и дочь, а от того, что он потирал во сне ноги друг о друга, возник еще один сын-турс. Так появилось первое поколение настоящих инеистых турсов, уже наделенных всеми силами и способностями, которые унаследовало их потомство: они росли, работали, разговаривали и производили на свет детей обычным образом. Последним деянием коровы Аудумлы во всей этой истории стала попытка слизать весь лед Нифльхейма, но ей только и удалось, что вылизать из-под льда еще одно существо — Бури, первого аса. Он не был родичем турсам, но взял жену из них и родил с нею детей, в том числе — сына по имени Бор. Его детьми стали Один, Вили и Ве, которые, собственно, задумали и совершили убийство великого гиганта Имира. Кровь его хлынула могучим потоком, затопив весь Нифльхейм. Многих великанов смыло волнами потопа, но те, кто уцелел, заново заселили Нифльхейм и появившийся к тому времени новый мир — Йотунхейм. А сыновья Бора между тем занялись переустройством космоса, использовав для этого труп Имира, рассеченный на части.

Глядя на этот миф с точки зрения его древних создателей, нетрудно представить себе, как он развивался, менялся и преображался в попытках отразить изменившуюся реальность. Индоевропейские захватчики спешно ввели в сюжет предка своих богов, внуки которого, в свою очередь, убили предка богов покоренного народа, а затем переустроили мир на свой вкус. Бунтовщики бежали в необжитые места, в земли, более скудные и труднодоступные, и продолжали оттуда вести партизанскую войну против нового порядка. Убийцы разделили наследие древнего прародителя — землю, то есть его физическое тело, — между собой и своими союзниками. Один, внук Бури и главный из убийц Имира, сочетался ритуальным браком с великаншей Йорд, имя которой означает «Земля» и которая, практически, является олицетворением страны. Отголоски подобных практик встречаются и в мифах других народов, завоеванных индоевропейцами. Так, Зевс, окончательно победив род исполинов, именуемых в греческих мифах титанами, берет в жены одну из титанид — Метиду (Мудрость) — в знак своей полной власти над покоренной страной и в ознаменование ритуального смешения двух родов, победителей и побежденных.  Затем он разводится с ней и сочетается браком с Фемидой, еще одной титанидой, олицетворяющей общественный порядок и закон; затем разводится и с нею и, наконец, берет жену из собственного рода — Геру, богиню брака, которая становится его постоянной супругой и царицей богов. Так же поступает и Один: сколько бы он ни вступал в брачные связи с великаншами, полноправной женой его остается Фригг, госпожа асов.

Следующий раздел истории йотунов неполон: среди длинных славословий асам, творившим мир, о нем сохранилось лишь одно-два упоминания. Сказано только, что единственными из огненных турсов, пережившими пПотоп, были Бергельмир и его семья, однако все ЛГПС, которыми мы располагаем по этому вопросу, свидетельствуют об ином. Йотуны, рассказывавшие нам об этом периоде, утверждают, что из племени Бергельмира выжили многие, и вплоть до наших дней живы еще некоторые йотуны, родившиеся до Потопа; их имена будут перечислены ниже в разделе, посвященном Бергельмиру. Сурта и его родичей в Муспелльхейме Потоп, по-видимому, никак не коснулся. Вообще создается впечатление, что огненные этины, за исключением тех, кто вступил в браки с инеистыми турсами и покинул свой жаркий мир, держатся довольно замкнуто и по большей части хранят свою историю в тайне от посторонних. Инеистые великаны — возможно, благодаря своей связи со стихией Воздуха, с Ветром и Погодой, — быстро распространились по землям Йотунхейма. С ними в этот новый мир пришли их мужья и жены, взятые из числа огненных великанов, и дети от этих смешанных браков, а также все прочее потомство, способное выжить в новом мире. К началу войны между асами и ванами великаны уже стали самой многочисленной расой во всех Девяти мирах.

4. Проблема «йотунской крови»

Проследить родословную великанов по одним только литературным источникам непросто, потому что в скандинавских сказаниях одно и то же имя нередко может носить какой-нибудь великан или эльф, с одной стороны, и какой-нибудь король или другой знаменитый человек — другой (а иногда оказывается и так, что дети их тоже носят одинаковые имена). Поэтому возникает путаница. Мы вполне допускаем, что когда-то, в далеком прошлом, люди и великаны общались и смешивались между собой гораздо чаще, чем сейчас, и все же эти совпадения сильно затрудняют работу с генеалогией. По большому счету, одной только Хюндле известны все нити йотунских родословных, и именно к ней я обратился за советом, когда стал разбираться в непростом вопросе продолжения рода у йотунов.

И вот что она мне открыла. Йотуны адаптируются и эволюционируют гораздо быстрее, чем мы, поскольку их тела не настолько жестко ограничены одной-единственной формой, как у нас (в конце концов, все они — оборотни!). И если различия между человеческими расами формировались на протяжении сотен поколений жизни в особых климатических условиях, то йотуны реагируют на изменения климата значительно быстрее, особенно когда еще находятся в утробе матери. Развитие плода у этинов — это борьба (или взаимодействие) между расами обоих родителей и средой, в которой обитает мать, вынашивающая этот плод.

Это значит, что если, например, инеистая великанша зачнет от огненного великана, то ребенок может оказаться по большей части или полностью либо инеистым великаном, либо огненным, либо чем-то средним между тем и другим. Если при этом мать на время беременности переселится на какой-нибудь лесистый остров посреди моря, то плод это почувствует, приспособится к новой среде и в конечном счете может превратиться в земного этина. Если же мать будет часто плавать в море, ребенок может родиться морским этином. В результате от одних и тех же родителей могут рождаться дети с совершенно различными расовыми свойствами. Нередко йотуны появляются на свет с атавизмами, и даже родные братья и сестры подчас не имеют между собой почти ничего общего. Пример тому — Кари, Логи и Хлер/Эгир, трое сыновей одного и того же инеистого турса: инеистый турс, огненный великан и морской великан соответственно.

Способность плода воспринимать среду, в которой обитает мать, и быстро к ней адаптироваться, отчасти объясняется тем, что самой матери приходится менять облик для нормальной жизни в новой среде: форму, полезную для жизни на вулкане или в ледяной пустыне, придется несколько преобразовать, чтобы уютно устроиться на зеленом острове или в лесу. Еще одна причина — то, что йотуны всегда осознают присутствие духов земли, ландветтир, и поддерживают с ними общение. Даже не до конца сформировавшийся йотунский плод способен почувствовать и понять духа земли, танцующего под ногами его матери, и воспринять от него информацию. Вообще, не исключено, что, любой йотун для адаптации к новым климатическим условиям прежде всего обращается за советом к местному духу земли.

Благодаря своей гибкой, оборотнической природе этины чрезвычайно разнообразны, как и места их обитания. При этом браки между различными видами этинов встречаются на каждом шагу: у великанов нет табу на такие союзы и, более того, привнесение новых генеалогических линий в племя только приветствуется, поэтому этины нередко отправляются странствовать и скитаются до тех пор, пока не найдут себе жену или мужа и не решат обосноваться на новом месте. Поскольку моногамия среди них не обязательна, мужей или жен может быть несколько и жить они могут как сообща, так и врозь. Даже запрет на кровосмешение у йотунов не настолько суров, как у прочих рас, поскольку инцест у них далеко не всегда ведет к появлению ущербного потомства. А это вносит в генеалогию йотунов еще больше путаницы. Но, так или иначе, все великаны сильны, выносливы и удивительно разнообразны.

Однако кровные линии йотунов интересуют нас не только с точки зрения генеалогии. Чем дальше, тем более очевидно, что кровь великанов течет и в некоторых людях нашего мира, и численность потомков йотунов среди людей растет. Многие духовидцы, работающие в Северной традиции, спрашивают меня, почему йотуны (и особенно рёкки) в последнее время все чаще и чаще вступают в контакт с людьми. Отчасти это объясняется тем, что люди все чаще и чаще обращаются к северным богам вообще и, таким образом, привлекают их внимание; но все же главная причина, по-видимому, связана с теми, в чьих жилах течет смешанная кровь йотунов и людей.

Разумеется, говорить за всех, к кому когда-либо обращались духи и боги великанов, я не могу, но тех, о ком я с полной уверенностью готов заявить, что они действительно общаются с йотунами, объединяют между собой некоторые схожие свойства. Всем нам (в большей степени, чем прочим людям) присущи йотунские черты характера, и черты эти прослеживаются в нашей семейной истории. Многие из нас большую часть жизни боролись с ними. Сами этины по этому поводу говорят, что мы с ними — одной крови, пусть даже в наших жилах она сильно разбавлена человеческой.

Но как же нечеловеческая кровь попадает в человеческую родословную? Это долгая и непростая история, но, говоря вкратце, дело обстоит так. Какой-нибудь бог, дух или иная могущественная сущность заимствует (как при одержимости божеством или духом) тело человека — мужчины или женщины. Неважно, осознаёт человек это или нет. Но если в такой период он зачнет ребенка, то дух повлияет на генетику плода и передаст ему часть своей природы. Некоторым такое объяснение покажется невероятным, но я в него верю и нахожу в нем смысл. Оно согласуется с моим личным опытом. И я буду держаться этой версии до тех пор, пока не столкнусь со свидетельствами, способными ее опровергнуть. (Кроме того, в тот единственный раз, когда мне довелось говорить с Одином, я спросил его об этом, и он помолчал немного, а потом признал, что это правда. Хеймдалль в нашей с ним единственной беседе тоже это подтвердил косвенным образом: будь его воля, сказал он, в Асгард не вошел бы ни один человек с йотунской кровью. А Хюндла, богиня родословных, без обиняков заявила, что дело обстоит именно так, как сказано выше.)

Богиня, которой служу я, говорит, что процесс смешения йотунских кровных линий с человеческими начался уже давно и долгое время шел медленно, но теперь, наконец, начинает набирать обороты. Судя по всему, некоторые божества-рёкки, в особенности Локи и Хела, пришли к выводу, что йотуны должны уделять больше внимания людям. Может быть, именно от Хелы и исходила эта инициатива, потому что она постоянно имеет дело с душами людей — равно как и с душами йотунов (тогда как души альвов, например, попадают к ней очень редко). Судя по некоторым признакам, Хела даже может переселять души умерших йотунов в человеческие тела, но утверждать это с уверенностью я не берусь. Так или иначе, какое-то время тому назад развернулась полномасштабная программа по насыщению человеческих родословных йотунской кровью — с тем чтобы йотуны в конце концов признали в людях полезных, так сказать, «братьев».

Насколько я могу судить, они обращаются именно к тем, от кого «пахнет по-свойски». И держатся они с нами честь по чести — по крайней мере, в соответствии со своими кодексами. С теми же, в ком йотунской крови нет, они далеко не всегда любезны. Кое-кто даже может искать общения с людьми в неблаговидных целях — например, чтобы покормиться их энергией. Пить чужую энергию умеют многие йотуны — это их общий дар (нередко встречающийся и среди людей с йотунской кровью). Я не пытаюсь внушить вам, что они милы и приветливы. Совсем наоборот. Они опасны — но ровно в той же степени, как и любое божество, если его разгневать. Настоящая религия и, в особенности, настоящая работа с духами всегда идет рука об руку с опасностью.

Итак, вопрос «почему я должен иметь дело с йотунами, если они ко мне обратились?» приходится переформулировать: «Что мне делать, если ко мне обратились именно они, а не асы или ваны?» И ответ прост — работайте с ними. Если судьба привела вас к ним, на то есть свои причины. Спросите норн — они знают, хотя не факт, что ответят понятно и прямо. Если вы — годи, гитья или мастер сейта, вспомните об этом, когда к вам придет за советом человек с йотунской кровью. Сообщите ему правила этикета и объясните, какие меры предосторожности надо соблюдать, — и пусть он идет своим путем.

Если йотунская кровь в ваших жилах достаточно сильна или происходит от великанов определенных разновидностей (в чем тут причина — в количестве или в качестве — пока еще непонятно), то асы, скорее всего, просто не станут иметь с вами дела — как если бы на вас большими астральными буквами было написано: «Занято». Когда я еще ничего не знал о сообществе последователей Северной традиции, я беседовал с самыми разными языческими богами. И те, кто отвечал мне, иногда бывали полезны, иногда болтали со мной о пустяках или оказывали поддержку, хотя всегда давали понять, что я принадлежу кому-то другому. Но до асов я не мог достучаться никакими силами. Никто из северных богов не откликался на мои призывы, кроме Хелы, которой я, собственно, и принадлежал. И только потом, когда она открылась мне и назвала свое имя (а до того все это время, с четырехлетнего возраста, я общался с ней просто как с Богиней Смерти и время от времени «играл в Румпельштицхена», пытаясь отгадать, как ее зовут: «Может быть, ты — Кали? Может быть, ты — Геката?»), меня стали посещать другие йотунские боги — Локи, Фенрир и так далее. К асам я больше не прикасался — до тех пор, пока меня не отправили к ним с поручением (хотя кое-кто из ванов со мной говорил). Раньше дело обстояло так, словно меня для них попросту не существовало. Теперь же они признали меня — но только как слугу Хелы. Поэтому я понимаю, как может быть обидно, когда ты все зовешь и зовешь Фригг, а она молчит, зато во сне то и дело приходит Мордгуд. И разве найдется для таких людей место в религии под названием «Асатру», если судьба распорядилась ими иначе, причем еще задолго до их рождения? Трудный вопрос. Некоторые последователи Асатру, пытающиеся (возможно, под влиянием христианского воспитания) превратить свою религию в войну «между Нами и Ими», ответят: нет, таким людям не место там, где большинство избирателей с правом голоса поклоняются асам. И, по правде говоря, некоторые из людей, призванных на службу рёккам, сталкиваются с подобными ограничениями в самом буквальном смысле слова. Они просто не могут войти ни в одно святилище Северной традиции, где запрещено призывать их богов на блоты и самбелы. Другие (опять же, немногие) могут вообще испытывать сильное отвращение к асам; некоторые говорят, что подобная неприязнь возникла у них очень рано, когда они еще не знали об асах ничего, кроме имен (вычитанных в какой-нибудь книжке по мифологии), и задолго до того, как обнаружили в себе йотунскую кровь. (Такие люди даже не пытаются вступать в общины реконструкторов или Асатру, однако их можно встретить в тех неоязыческих группах, где нет запретов на поклонение каким бы то ни было божествам.)

Я подметил, что у людей с йотунской кровью часто проявляются определенные черты характера. Одна из них, что совершенно не удивительно, — проблемы с неконтролируемыми вспышками гнева. Во многих носителях йотунской крови силен, так сказать, внутренний Фенрир, которому некуда податься в этом мире, в этом пространстве и времени. Работать с этой частью личности непросто, однако общаться с Ним, с предельным выражением этого нашего свойства, полезно и целебно для нас. Точно так же, как и общаться с другими обладателями этой особенности, которым тоже приходится подчиняться общественным нормам и правилам, четко определяющим, в каких обстоятельствах их ярость, голод и страсть приемлемы, а в каких — нет.

Большинству людей не понять, каково это — непрерывно кипеть внутри или, наоборот, быть очень холодным и, в то же время, невероятно страстным, причем не стать таким в результате какой-то травмы, а носить это в себе с самого рождения, как неотъемлемую часть своей природе. Многие говорят: «Просто больше так не делай!», или «Надо лечиться, и все пройдет», или «Не могу поверить, что ты действительно такой!», или даже «Если ты действительно такой, то ты опасен и тебя надо держать взаперти». Все это в лучшем случае бесполезно, а в худшем — попросту вредно. Пообщавшись с йотунами, вы сможете лучше понять, как жить с таким характером, даже если в вашем обществе ему не находится места.

Некоторые из тех, кому удается проследить подобные отличительные черты — не только в себе, но и в своих родителях, дедах и других близких родственниках (особенно если «известно», что «в нашем роду все такие»), — открывают для себя, из какого именно племени великанов происходит их род. При том, что любые носители йотунской крови могут обнаружить у себя те или иные из характеристик, перечисленных в предыдущей главе (и подчеркнем, что принадлежность к йотунской кровной линии — отнюдь не единственная возможная причина подобных черт характера), различные племена этинов вдобавок обладают собственными отличительными свойствами.

От инеистых турсов по человеческим кровным линиям могут передаваться (как показывает опыт) такие особенности, как антисоциальное поведение, крайняя интроверсия, врожденное недоверие и неприязнь к людям, эмоциональная холодность и недостаток сочувствия и сострадания в целом. Кровь огненных этинов может давать гораздо более экстравертивную личность, предопределяя такие черты, как гиперактивность, любовь к спорту и разнузданное поведение в целом, а также огненный темперамент. И у того, и другого типа может быть мощное, крупнокостное, грубое телосложение (но не обязательно: все зависит от того, как проявятся гены); тип инеистых турсов склонен к тучности и хорошо переносит низкие температуры, а тип огненных этинов предпочитает тепло.

Кровь островных великанов может наделить человека жаждой странствий и путешествий, а также, иногда, тягой к морю. Физические признаки йотунской крови у этого типа проявлены в меньшей степени, чем у остальных. Кровь морских великанов, встречающаяся очень редко, усиливает эти качества до крайней степени (и к тому же дает тенденцию к необычным деформациям лица и внутренних органов). Свидетельствами о том, как проявляется (и встречается ли вообще) в людях кровь небесных этинов, мы не располагаем, но поскольку все они происходят от огненных великанов, можно предположить, что этот тип сочетает в себе качества огненных этинов с довольно сильной тягой к странствиям.

Кровь горных великанов дает такую же интроверсию и антисоциальное поведение, как у инеистого типа, но вдобавок может вселять в человека сильную (и в крайних формах доходящую до агорафобии) потребность спрятаться в «пещере» и больше никуда оттуда не выходить — тогда как тип инеистых турсов, напротив, склонен к перемене мест, хотя особой любви к людям обычно не питает. Вне своего убежища тип горных великанов чувствует себя уютно разве что в густых лесах и на вершинах гор. Кровь горных этинов еще с большей вероятностью дает крупное, коренастое или приземистое сложение и тяжелую кость. Многие носители йотунской крови очень любят музыку и чувствуют потребность петь, но, за редкими исключениями, по-настоящему талантливы в этой области лишь горные и морские великаны.

Кровь йотунов Железного леса — по-видимому, самая сильная, но в то же время и самая проблемная. Люди этого типа не только сталкиваются со всеми обычными для носителей йотунской крови затруднениями, но и с высокой вероятностью отличаются физическими аномалиями или врожденными пороками развития. Самые распространенные дефекты такого рода — промежуточный тип полового развития в той или иной форме и другие гормональные отклонения, такие как синдром поликистозных яичников и ранняя менопауза. Встречается также повышенный гирсутизм, полидактилия (лишние пальцы на руках и ногах), врожденные изъяны в строении лица или скелета. Кроме того, с кровными линиями Железного леса связаны наследственные хронические заболевания — что и не удивительно.

Опросив множество людей на протяжении нескольких лет, мы пришли к выводу, что привнесение нечеловеческой крови в человеческие кровные линии неизбежно повышает риск проблем со здоровьем, как физическим, так и психическим. Это не значит, что любой человек, обладающий физическими или духовными качествами, типичными для нечеловеческих кровных линий, неизбежно будет болеть, — но вероятность этого повышается. Мы, разумеется, еще не составили исчерпывающий список проблем (хотя уже можно с уверенностью утверждать, что среди людей, происходящих от йотунов Железного леса и, в том числе, от потомков Локи, необыкновенно часто встречаются врожденные физические пороки и различные формы промежуточного типа полового развития), но в первом приближении удалось выявить несколько групп заболеваний: аутоиммунные расстройства, проблемы с уровнем сахара в крови и гормональные расстройства (например, гипофизарный гигантизм).

Душевные болезни, связанные с нечеловеческой кровью, по-видимому, представляют собой гипертрофию соответствующих личностных черт. Так, например, у людей с кровью альвов психические расстройства выражаются в оторванности «реального» мира и погружении в свой воображаемый мир (посредством зрительных и слуховых галлюцинаций или же под воздействием алкоголя); при этом человек становится все более беспомощным, теряет способность заботиться о себе самостоятельно и в конце концов тихо угасает. Когда же психическое заболевание связано с йотунской кровью, оно проявляется прежде всего как неспособность сдерживать приступы гнева, потеря контроля над побуждениями и неуправляемая склонность к насилию. Однако подчеркнем еще раз, что подобные инциденты редки. И есть надежда, что с накоплением и распространением знаний о существовании и побочных эффектах нечеловеческих кровных линий предотвращать подобные трагедии станет легче.

Разумеется, не все побочные эффекты йотунского происхождения — отрицательные. Оно может давать разнообразные парапсихологические способности, характер которых зависит по большей части от типа йотунской крови, — астральное оборотничество, способность к пению заклинаний, тесную связь с погодой, землей, камнем… Кроме того, оно может наделять человека непоколебимой верностью, жаждой жизни, исключительной настойчивостью и особой внутренней мощью, которая помогает держаться там, где любой другой человек давно бы сдался, и творить чудеса на одной только силе воли. Да, силу воли, даруемую великанской кровью, не стоит недооценивать!

И еще одно полезное соображение: если кто-то из ваших близких обладает чертами характера, заставляющими предположить кровную связь с йотунами, и вы хотите понять, что с ним происходит, обратитесь к Фрейру — богу плодородия из ванов. В свое время Фрейр безумно влюбился в Герд — холодную, неприступную великаншу из кровожадного семейства — и согласился отдать в качестве брачного выкупа за нее свой меч, таким образом навсегда оставшись беззащитным. Фрейр — это бог Света, любящий и ценящий Тьму, причем не только в Герд, но и в других. По словам некоторых людей, живущих с последователями Рёккатру, Фрейр очень помогает не только понять их природу, но и оценить ее по достоинству (в том числе и в эротическом плане).

«У нас с тобой — гораздо больше общего, чем ты думаешь, — сказал мне Фрейр. — Я знаю, каково это — приносить жертвы. Ха! Кому как не мне знать». И я увидел его как бога из чистого золота, с каждым шагом становящегося все меньше и меньше: он шел навстречу смерти, но не с угрюмым смирением и не с чувством повиновения неизбежному долгу, а с широкой улыбкой на лице и с гордо поднятым фаллосом — знаком того, что жизнь все равно торжествует во что бы то ни стало. И еще: «Я тоже знаю, каково это — любить существо той крови. Среди асов для меня не нашлось бы жены. Нет, мне нужен был кто-то темный, кто-то дикий. И я знаю, что это значит — добровольно остаться беззащитным ради такой любви». И я вспомнил, что этот великолепный бог безнадежно сватался к свирепой великанше, которая насмехалась над его прекрасным домом и его народом и ответила согласием только тогда, когда он отдал за нее свое единственное оружие, — и вспомнил, насколько я сам беззащитен перед моим возлюбленным, в жилах которого течет темная йотунская кровь.

— Джошуа, партнер духовидца

Поскольку асы и альвы отнеслись к браку Фрейра и Герд неодобрительно, среди современных последователей Северной традиции вошло в обычай призывать эту божественную пару на свадьбах, не вполне приемлемых с социальной точки зрения (в отличие от асиньи Фригг, богини брака, покровительствующей более традиционным союзам). К числу таких «нестандартных» браков можно отнести союзы между очень разными людьми (о которых все говорят: «Ничего хорошего из этого не выйдет!») или  между последователями разных духовных традиций (в частности, например, когда один из новобрачных принадлежит к Асатру или Ванатру, а другой — к Рёккатру). Кроме того, поскольку Фрейр с древних времен покровительствовал людям негетеросексуальной ориентации и поскольку у йотунов нет табу на негетеросексуальные отношения и полиаморию, к Фрейру и Герд обращаются также на свадьбах людей, ведущих тот или иной альтернативный образ жизни.

Проблема кровных линий актуальна во всех Девяти мирах. Для всех пяти рас [1] важную роль играет культ предков, и изучение своей родословной почитается едва ли не священной задачей. Это отражено в эддах и сагах, где нередко встречаются перечисления чьих-либо предков или потомков, а «Песнь о Хюндле» — наглядный пример того, какое огромное значение придают обитатели Девяти миров своей крови, просачивающейся в наш мир. Они уже очень долго — много тысяч лет в пересчете на наше время — наблюдают за результатами скрещивания различных видов и неплохо разбираются в том, что происходит, когда смешиваются генетические коды тех или иных рас.

Более того, одна из неявных и редко упоминаемых причин, которыми асы объясняют свое главенствующее положение в Девяти мирах и то, что им удалось завоевать или взять под контроль столько территорий, заключается в одном уникальном свойстве их кровных линий. А именно: когда ас сочетается браком с йотуном, двергом или даже альвом, детям от этого союза передается гораздо больше свойств от аса, чем от другого родителя. Иначе говоря, их гены почти всегда оказываются доминантными по отношению к генам партнера. Вот почему асы считают себя отдельной расой, несмотря на то, что произошли от великанов, — и это разграничение двух рас действительно основано на неоспоримых генетических фактах и очевидных физических характеристиках. Кровь Бури оказалась на удивление мощной; никто даже не пытается с этим спорить, и именно этим асы втайне подкрепляют свою уверенность в том, что они — «настоящие» боги, а все остальные стоят ниже на иерархической лестнице. Не исключено, что враждебность, едва ли не с первого взгляда вспыхнувшая среди них к ванам, отчасти объясняется тем, что кровь ванов почти не уступает крови асов по доминантности: в космологии Иггдрасиля ваны — первые, кто таким образом бросил вызов их превосходству.

Одна из причин, по которым кровные линии так важны, — в том, что некоторые способности и особенности могут передаваться в роду: магические дары, проклятия и узлы в нитях Вирда и даже перевоплощающиеся души. Когда я еще только начинал работать с духами Северной традиции, этот акцент на родословных и кровных связях меня беспокоил. Казалось, он попахивает расизмом того самого сорта, с которым я столкнулся при чтении работ некоторых современных последователей северных религий. Меня очень раздражали не только крайне правые приверженцы Асатру — открытые расисты неонацистского толка, но и те, кто утверждал, что северным богам имеют право поклоняться только люди скандинавского, германского или англосаксонского происхождения, а всем остальным лучше держаться подальше. (Однажды я случайно ввязался в спор со сторонником такого подхода — и победил, указав ему, что с теми богами, которым я служу, — то есть с пантеоном рёкков — они все равно не работают и, более того, терпеть их не могут. Так какая им разница, если этим «ненужным» богам поклоняется кто-то, в ком нет североевропейской крови? От такого аргумента мой противник потерял дар речи и просто молча ушел.)

Мне не давало покоя, в частности, то, что северные боги и духи сами нередко обращаются к людям, в которых почти или вовсе нет северной крови и так же нередко игнорируют тех, в ком она есть. Я долго бился над этой загадкой и уже было решил, что это — одна из тех божественных тайн, понять которые мне просто не дано. И не мне решать за богов, с кем им говорить и кого слушать, — это было бы не только самонадеянно, но и совершенно бесполезно. Но чем больше я читал о богах и духах северной традиции и чем больше учился у них напрямую, тем яснее мне становилось, что кровные линии действительно очень важны — по крайней мере, для них. Все они глубоко чтят своих предков и, как правило, знают всю свою родословную до самых истоков. И хотя к единому мнению о том, какая раса лучше, они так и не пришли (хотя асы время от времени дают понять, что рассматривают генетическую доминантность своей расы как знак превосходства), более или менее общепризнанным остается тот факт, что с определенными кровными линиями связаны определенные дары и таланты и что магия и мудрость может передаваться по наследству.

Кроме того, в работе с духами Северной традиции много внимания уделяется тому, что мы называем «распутыванием чьих-либо нитей Вирда». За этим стоит представление о том, что некоторыми поступками человек может запутать свою судьбу и что подобные узлы могут передаваться от родителей к детям, внукам и так далее. Считается, что развязать такой узел можно только с помощью определенных действий (зачастую весьма радикальных). Это не наказание, постигающее ни в чем не повинных детей за грехи отцов, а просто духовный беспорядок, который люди иногда не успевают разгрести самостоятельно и оставляют своим потомкам. Возможно, существуют и другие религиозно-культурные традиции, придающие большое значение путешествиям по родословному древу и распутыванию нитей судьбы своих предков (а заодно и своих собственных узлов), но, так или иначе, в Северной традиции подобные практики играют очень важную роль. У нас есть даже особая покровительница такой работы — Хюндла, полновластная госпожа родословных. (В скобках замечу, что эти методы работают совершенно независимо от того, кем были ваши предки.) Лично мне представляется, что традиция, отводящая столь важное место родовым линиям, естественным образом привлекает многих людей с непроработанным отношением к расовым вопросам, — точно так же, как культы богов-воителей притягивают множество воинственно настроенных последователей, а традиции, основанные на поклонении экстатическим божествам, нередко привлекают людей, склонных к злоупотреблению.

Единственный способ выяснить наверняка, есть в вас йотунская кровь или нет, — это спросить самих йотунов и добиться от них ответа. Но даже если ответ будет утвердительным, это еще не значит, что вы — «какой-то особенный» или что у вас есть чудесные сверхъестественные способности. Напротив, это может означать, что в вашей жизни имеются кое-какие дополнительные проблемы — помимо обычных, человеческих. Если так, то очень важно начать работать с источником этих затруднений — то есть, собственно, с йотунами: кому как не им лучше знать, как справляться с подобными вещами! И помните: кем бы ни были ваши предки, йотуны смогут многому научить вас и принести пользу в самых разных областях.

Перевод с английского Анны Блейз

[1] Имеются в виду асы, ваны, альвы, дверги и йотуны.

Логи

Логи — второй сын древнего инеистого турса Мистблинди (известного также под именем Форньот) и огненной великанши, родившийся сразу после Потопа. Он — огненный великан, состоящий на службе у короля Утгарда-Локи. Он фигурирует в мифе о том, как Тор и Локи встретились c этим королем-волшебником и были вынуждены состязаться с его друзьями и родичами в разных умениях. Локи заявил, что он умеет есть быстрее всех, и Утгарда-Локи предложил ему померяться силами с одним из своих слуг — именно с Логи. И Логи одержал очень убедительную победу: в отличие от Локи, съевшего только мясо, он сожрал еще и кости и посуду. После этого он открыл свою природу: стало ясно, что это очень старый огненный великан, с которым Локи как более молодой тягаться не мог.

Друзья и родные иногда называли Логи «Высоким Логи» (Халоги), потому что он очень рослый — даже для великана. Его жену звали Глут; она родила ему двух дочерей — Энмиру и Эйзу. Но они давно покинули его, и теперь Логи живет один в своей черной горной пещере. В литературных источниках упоминается также смертный по имени Логи/ Халоги, в честь которого получило свое название древнее скандинавское королевство Халогаланд. Быть может, Логи-человек повторил в своей жизни архетипический образец, на котором основана история Логи-великана; но утверждать это с уверенностью мы не можем.

Логи — очень старый этин, один из древней магической троицы, в которую входили, кроме него, Кари и Хлер. Те, кто с ним работает, утверждают, что он связан не просто с огнем вообще, а с огнем вулканов, огнем самой земли. Он обитает на покрытом застывшей лавой побережье Муспелльхейма. Говорят, что он раздражителен и своенравен. Он соглашается обучать гостей, проявляющих должное уважение, но оставляет за собой право выгнать любого ученика безо всякой видимой причины. Он очень любит исландские вулканы, и лучшее средство для установления связи с ним — осколки черного вулканического камня из Исландии.

Логи
Джессика Вульф

В литературных источниках Логи упоминается лишь несколько раз. Из «Видения Гюльви» мы знаем, что он служит королю Утгарда-Локи и по его приказу однажды состязался с Локи в поедании мяса на скорость. Соперникам подали мясо в деревянном корыте. Они приступили к еде с двух сторон и встретились посередине, но Локи съел только мясо, а Логи и мясо, и кости, и свою половину корыта. Таким образом, у Логи — отличный аппетит, причем, как я понимаю, не только к еде, но и к знаниям, ко всему новому и ко всевозможным необычным ощущениям.

Кровные родственники Логи перечисляются в «Младшей Эдде», в «Саге об Инглингах», «Саге об оркнейцах» и «Саге о Форньоте и его роде». Он — сын Форньота и брат Кари (ветра) и Эгира (моря). Имя «Логи» буквально означает «огонь» или «пламя»; Утгарда-Локи так и называет его — «огонь».

В «Саге о Торстейне сыне Викинга» Логи упоминается под именем Халоги как потомок великанов и эпонимический правитель Халогаланда — самой северной провинции Норвегии, население которой именуется «Háleygja ætt» — «род (или, скорее, народ) Халоги». Этот же источник сообщает, что Халоги — супруг Глут (имя которой означает «горящие угли») и отец Эйзы («тлеющие угли») и Энмиры («пепел»), которые считались самыми прекрасными девами во всей стране.

Имя «Халоги» обычно переводят как «Высокий Логи», но не исключено, что лингвистически (по крайней мере, в народной этимологии) оно связано с корнем слова *hailagaz («святой»). Так или иначе, ассоциация между богом огня и святостью хорошо согласуется со скандинавскими представлениями о том, что огонь обладает освящающей и защитной силой (именно в этих целях огонь употреблялся в ритуалах присвоения земли).

Я подружилась с Логи совсем недавно и не претендую на звание специалиста. Скорее, я просто предоставляю те материалы, которые выдержали проверку временем и не были отброшены после того, как схлынули первый энтузиазм и восторг новизны, обычные для начального периода любых значимых отношений. Все, о чем речь пойдет дальше, основано исключительно на моем личном опыте, хотя и не противоречит тому немногому, что нам известно о Логи из письменных источников.

Я встретилась с ним в одном из путешествий в составе местной группы, руководительница которой имела неосторожность заявить, будто Логи сначала связали, а затем изгнали. Я к этому времени уже вошла в транс — и вдруг передо мной предстал огненный йотун. Он был в ярости, буквально рвал и метал. Сначала он явился в виде стены огня, затем превратился в огненный столп, смутно напоминающий человеческую фигуру. Я тотчас извинилась перед ним за нашу руководительницу, а заодно из за всю группу, и предложила виру. В качестве выкупа он согласился принять «кровь, болотную воду и пощечину». Под «болотной водой», как я поняла, имелся в виду «Лафройг», сорт односолодового виски с сильными нотами торфа и дыма; крови у меня хватает; ну а по поводу «пощечины» мы сторговались на том, что я «внятно объясню ей, в чем ее ошибка и какое глубокое оскорбление она ему нанесла». Он счел это приемлемым, когда я ему объяснила, что такой цивилизованный подход гораздо более эффективен и скорее поможет исправить ошибку. Я купила ему бутылку «Лафройга» пятнадцатилетней выдержки, специальный бокал, предназначенный только для него, и упаковку диабетических ланцетов. Покупать ланцетное устройство я не стала — во-первых, я ужасно боюсь игл, а во-вторых, я хотела придать своей жертве больше силы, заставив себя собственноручно разрезать свою плоть, причем достаточно глубоко, чтобы пошла кровь. Я поговорила с женщиной, которая невольно обидела Логи, а затем принесла ему возлияние кровью и виски на огне и спела для него.

С тех пор он всегда оставался со мной, постепенно открывая свою сущность. Иногда он по-прежнему предстает в огненной форме, но гораздо чаще — в образе высокого стройного мужчины с резкими, тонкими чертами лица, андрогинными, но не слишком женственными. Волосы его переливаются рыжими и золотыми прядями, а ближе к затылку темнеют, словно подернувшись пеплом. Кожа у него бледная, но на щеках почти всегда играет румянец. Глаза, удлиненные и узкие, сверкают ослепительной голубизной (прямо как сварочный аппарат!) из-под золотисто-рыжих ресниц. Иногда он покрыт сажей и глаза его тлеют, как угли. А иногда как будто весь состоит из струящейся лавы, и сквозь трещины на коже видно, как она течет. Логи все время движется; даже когда он стоит неподвижно, в его волос и кожи то и дело срываются искры. Голос у него может быть и мягким, как дым, и гневным, как рев вулкана, а смех напоминает легкий хруст веток в пламени костра.

Логи любит огненные цвета (все красные и золотые тона) и самые яркие оттенки синего и белого, но также и пепельный, темно-серый и угольно-черный. Из напитков он предпочитает «Лафройг», но не откажется и от любого другого односолодового виски — но только качественного! Еще ему нравится крепкий черный кофе (подойдет и простой эспрессо), глинтвейны и глёгги, фламбе, все копченое (особенно копченая соль), острые блюда, благовония или просто травы, тлеющие на углях (очень хорошо подходят кедр и душистая зубровка). Однажды он попросил сушеный красный перец чили в глазури в горячем горько-сладком шоколаде — наверное, ему очень понравились острые шоколадки «Дагоба», которыми я угостила его в прошлый раз.

Подношения Логи лучше сжигать; более того, сам огонь может служить подношением — как объект сосредоточения для медитации или беседы. Полезные инструменты для общения с ним — гадание на огне, дыме, углях или растопленном воске. Чтобы установить с ним связь, можно сжигать обращенные к нему письма, рисунки или стихотворения, записанные карандашом (с графитовым стержнем) или углем. Логи любит обсидиан, гагат (он же черный янтарь, разновидность каменного угля), все камни огненных цветов и всяческие «блестяшки». Блестящие предметы — его страсть, особенно стекло, металл и прочие материалы, для изготовления которых используется огонь. Если вы хотите выказать Логи особое почтение, займитесь каким-нибудь ремеслом — стеклодувным, кузнечным, гончарным и т.п. Еще он обожает музыку и танцы, предпочитая записям живое исполнение (пусть даже совсем любительское).

Представлять его как стихийного духа или даже олицетворение огня — это крайнее, почти оскорбительное упрощение, хотя по природе он действительно родствен огню. Подобно огню, он может быть как опасным и разрушительным, так и полезным и заботливым. Он может и согревать, как пылающий очаг, и наводить тоску, как остывшая зола в камине. Обращаться к нему всегда следует с уважением. Логи страстен и дик, подвижен, как ртуть и своеволен; он способен на теплую, нежную ласку, но и на убийственную иронию; он остроумен и шаловлив, до неприличия забавен, гипнотически чувствен и неудержимо прожорлив. От своих друзей он требует душераздирающей честности и непоколебимой верности — но и платит им тем же, возвращая всякий дар сторицей.

Призывание Логи

Славься, Логи, Владыка Огня,
Самый жаркий из Трех Древних Братьев,
Высокий, как древо в огне,
Возносящее пламя к небу,
Высокий, как черный вулкан,
Извергающий камни в небо,
Голодный, как свора гончих,
Вечно тощих, как ни корми их,
Голодный, как реки лавы,
Пожирающей всю округу.
Славься Халоги, Обманщик Обманщика,
Славься вечная искра!
Согрей нашу кровь!

Глут, Энмира, Эйза

С этими тремя великаншами часто возникает путаница — в основном потому, что в источниках их иногда упоминают как жену и дочерей Логи, а иногда — Локи. В действительности же, по-видимому (если верить НЛГ, пришедшему от самого Логи, который при этом неудержимо хихикал), все дело в том, что каждое из этих трех имен принадлежит двум разным персонажам. Первая Глут (Сияние) — это первая (ныне покойная) жена Логи, огненная великанша, дочь йотуна по имени Грим. Своим дочерям она дала имена Энмира (Пепел) и Эйза (Уголья). Они считались самыми прекрасными великаншами Муспелльхейма, и обеих похитили какие-то молодые йотунские обормоты. Позднее вся эта история повторилась в Норвегии, только не с великанами в главных ролях, а с людьми, носившими те же имена.

Среди огненных этинов эти имена были весьма распространены, и много поколений спустя из Муспелльхейма пришла еще одна Глут, молодая великанша. Она поселилась в Железном лесу, и Ангрбода приняла ее как младшую сестру. В то время эта предводительница волков и Локи были влюблены друг в друга, но оба делали вид, что друг другу безразличны. Зная, что Локи провел детство в Муспелльхейме, среди огненных этинов, Ангрбода убедила его взять в жены Глут, наступив на горло собственной песне. Глут родила Локи дочерей-близнецов и из сентиментальных соображений назвала их Энмирой и Эйзой — в честь дочерей своей давно усопшей прародительницы. Примерно через год Локи потерял к ней интерес; Глут ушла от него, забрав детей, и снова поселилась в доме Ангрбоды.

Перевод с английского Анны Блейз

[1] Приблизительно от 1 м 80 см до 2 м 40 см.

[2] Младшая Эдда, «Видение Гюльви», 51, рус. пер. О.А. Смирницкой.

[3] Старшая Эдда, «Прорицание вёльвы», 57. В рус. пер. А.И. Корсуна:

…пламя бушует
питателя жизни,
жар нестерпимый
до неба доходит.

В пер. В. Тихомирова:

…огонь извергается,
жизни кормилец,
он жаром пышет
аж в самое небо.

В пер. Е. Мелетинского:

…пар жарко пышет и жизни питатель,
пламя до самого поднялось неба.

В пер. С. Свириденко:

Пар всюду пышет, и Жизни Питатель,
Лижет все небо жгучий огонь.

[4] Младшая Эдда, «Видение Гюльви», 51, рус. пер. О.А. Смирницкой.

[5] «Ужасная звезда», «косматая звезда» или «звезда, несущая бури» (лат.).

[6] Любопытно, что название этого чертога переводится как «защита от огня».

[7] Старшая Эдда, «Прорицание вёльвы», 64.

[8] Там же, 65.

[9] Точнее, буквальное значение его имени.

[10] В действительности значение и происхождение имени египетского Сета неизвестно.

[11] По-видимому, имеется в виду древнегреческий Тифон — чудовище, олицетворявшее разрушительные силы природы, в том числе ураганы и вулканы. В эллинистический период Тифон отождествлялся с египетским Сетом.

[12] «Кольцо огня» (1963), знаменитая песня американского певца кантри Джонни Кэша (1932—2003).

Мистблинди/Форньот

Мистблинди — вождь одного из племен древних, изначальных инеистых великанов, спасшихся вместе с Бергельмиром от Потопа. Его имя означает туман — такой густой, что сквозь него в буквальном смысле не видно дальше своего носа. Второе имя, Форньот, ученые переводят как «старый великан» или, возможно, «старый Разрушитель», «старый Ревун» или «принимающий жертвы». Какое-то время спустя после Потопа он отправился странствовать по миру со своими тремя женами, родившими ему трех сыновей — Кари, Логи и Хлера (позднее получившего другое имя — «Эгир»). Эти трое братьев совершенно непохожи друг на друга, поскольку родились от разных матерей и в разных местах.

Некоторые ученые (например, Хелен Гюрбер в «Скандинавских мифах и легендах») предполагают, что эти трое богов-великанов были героями древнейшего мифа творения, бытовавшего до появления мифов об асах и ванах. Вместе они составляют триаду первозданных стихий, сформировавших Землю: Море, Пламя и Северный Ветер. Исследователь скандинавской мифологии Пребе Мюлленграхт высказывает гипотезу, что эти три стихии, Море, Пламя и Северный Ветер, представляли собой альтернативу магической четверице стихий (Земля, Вода, Огонь и Воздух). Исторические морские короли Оркнейских островов возводили к этим трем братьям свою родословную. Информацию о Логи вы найдете в разделе, посвященном огненным великанам, о Хлере/Эгире — в разделе о морских этинах, а о Кари читайте ниже.

Кари и его потомки

Кари — старший сын Мистблинди и первой его жены, которая тоже была из рода инеистых великанов. Этот грозовой великан, повелитель ветра и снега, родился еще до Потопа. После Потопа он сопровождал своего отца Мистблинди во всех его долгих странствиях, а затем вернулся с ним в Нифльхейм и после смерти Мистблинди унаследовал его титул и племя. Кари — властелин Северного Ветра, могучий вождь Нифльхейма и владыка ветров.

У Кари есть одна интересная особенность: когда работаешь с ним, можно наблюдать, как он то молодеет, то снова становится старше. Весной он принимает облик тонкого и стройного андрогинного юноши, а на протяжении года стареет и к зиме превращается в седого бородатого старика. Эти метаморфозы — отражение природного цикла: весной Северный Ветер овевает землю прохладным бризом, а зимой приносит свирепые метели. В молодой фазе Кари обычно любвеобилен; он принимает облик ветра, чтобы ласкать своих возлюбленных, и, говорят, ему нравится проказничать, раздувая женские юбки. В облике старика он более склонен к уединению (когда не выполняет свою работу как Северный Ветер) и проводит большую часть времени дома, в нифльхеймской пещере, со своими правнучками.

У Кари двое сыновей — Фрости (Мороз) и Йокуль (Сосулька); сын последнего — Снер (Снег) Старый, вождь еще одного из племен Нифльхейма. У Снера, в свою очередь, родились сын по имени Торри (Смерзшийся снег) и три дочери: Фон (Снегопад), Дрифа (Сугроб) и Мьоль (Пороша). Последняя дочь — могущественная нифльхеймская колдунья и прорицательница, способная летать по воздуху. Что касается Фрости, то он, по-видимому, взял себе жену из альвов; его сын, полуальв Раум Старый, в свою очередь родил сына Финнальва (или просто Альва), кторый стал одним из королей Альвхейма. Племянница Финнальва вышла замуж за смертного потомка Логи (брата Кари), названного в честь этого огненного этина.

Призывание Кари

Славься, Северный Ветер, самый холодный,
Ты, приводящий Зиму, ты, приносящий Метель!
Юношей ты — прохлада, спасенье от летнего зноя,
Мужем брадатым — буря и дождь осенний,
Старцем — ножи ледяные,
Что беззащитное тело режут на синие ленты.
Славься, о вождь Нифльхейма, отпрыск Мистблинди,
Моря и Пламени брат, отец несчетных потомков,
Песен силы певец!
Даруй нам свое волшебство — дивную музыку ветра —
И пощади нас зимою, избавь от своих объятий,
Чтоб мы тебе возносили
Хвалы сквозь метель и мрак!

Бёльторн

О Бёльторне мы не знаем почти ничего, кроме имени, которое означает «Злой Шип». Это инеистый великан, родившийся еще до Потопа, — один из сыновей Бергельмира, которому удалось спастись. В числе его сыновей — Мимир, а его дочь — великанша Бестла, мать Одина.

Хюмир и Хрод

Воин Хюмир — инеистый турс, живущий в северных горах Йотунхейма. Его жена Хрод — из рода огненных великанов. Оба они родились до Потопа и полюбили друг друга,  встретившись на ледяном мосту, который время от времени соединял Нифльхейм с Муспелльхеймом. Это был первый брачный союз между детьми огня и льда; и от этого союза родился сын Тюр. Все они пережили Потоп: Хрод несла на руках маленького сына, а Хюмир — свою престарелую мать, инеистую великаншу, у которой в оборотнической форме было девять голов. Сын их вырос и стал знаменитым воином-жрецом, великим богом войны; в конце концов он перешел на сторону асов и был усыновлен Одином.

Как повествует «Песнь о Хюмире», у Хюмира был огромный котел, в котором за раз можно было сварить нескольких быков. Асы обычно обращались за яствами и пивом к Эгиру, но однажды этот морской бог не сумел приготовить достаточно угощения, чтобы насытить всех гостей за один присест, и в свое оправдание заявил, что у него нет достаточно большого котла. Тут Тюр вспомнил о котле своего отца и предложил добыть его с помощью Тора. Тор готов был попросту украсть у Хюмира его знаменитый «влаговаритель», но Тюр настоял на том, чтобы действовать более честным путем. Они явились к Хюмиру, который вовсе не обрадовался возвращению блудного сына в обществе небезызвестного убийцы великанов и в типичном для инеистых турсов приступе ярости разнес в крошки один из столбов своего дома. Но тут вмешалась Хрод и помогла заключить временное перемирие. Хюмир нехотя заколол трех быков, чтобы накормить гостей обедом, но Тор в одиночку съел бóльшую часть угощения и пищи осталось так мало, что на следующий день пришлось отправиться на рыбалку. Тор вызвался помогать, но пока Хюмир удил китов, Тор самонадеянно решил потягаться силами с добычей покрупнее. Использовав бычью голову как приманку, он поймал на крючок великого Змея Мидгарда, Йормунганда, однако убить его не успел, потому что Хюмир вовремя перерезал леску и Змей ушел под воду. Недовольный выходкой Тора, Хюмир попросил его хотя бы вытащить лодку на берег и донести до дома китов — что тот и сделал с легкостью, непрестанно хвастаясь своей силой. Хюмир раздраженно заявил, что, если Тор и впрямь так уж силен, то ему наверняка не составит труда разбить его кубок. Тор радостно предложил великану спор: если он разобьет кубок, Хюмир отдаст ему свой гигантский котел.

Но кубок оказался заколдованным: сколько Тор ни метал его в столбы и стены, на нем не появилось ни трещины. Наконец, Хрод надоело смотреть, как он крушит пиршественный зал, и она посоветовала метнуть кубок в голову Хюмира — только так можно было снять заклятье. Тор последовал совету, и кубок разбился, а череп Хюмира был невероятно твердым и потому остался цел и невредим. Кипя от злости, инеистый турс позволил Тору забрать котел, но когда они с Тюром отошли уже довольно далеко от дома Хюмира, их настигло посланное вдогонку войско великанов. Тор перебил их всех и благополучно доставил котел Эгиру, которому с тех пор пришлось постоянно варить пиво для вечно пересохших глоток асов и их воинов.

Это происшествие стало последней соломинкой, сломавшей узы родства между Тюром и Хюмиром: инеистый великан проклял своего сына и навеки отказал ему в гостеприимстве. Некоторые утверждают, что Тюр потерял руку в пасти Фенрира именно из-за этого проклятия — из-за отказа от своего кровного родства и ссоры с отцом. Так это или нет, но Хюмир и Тюр навсегда оказались, образно говоря, по разные стороны баррикад. Если настанет Рагнарёк, Хюмир поведет на битву великий корабль Нагльфар, построенный Хелой и Суртом из ногтей мертвецов, и во главе нескольких тысяч мертвых йотунских воинов высадится на поле Вигрид для последней битвы с асами.

Молитва Хюмиру и Хрод

Воину Хюмиру слава,
Древнему турсу льда
С инеем в бороде!
Слава великой Хрод,
Древней жене огня
С блеском ясных очей!
Слава двоим, протянувшим руки друг другу
Над провалом между мирами!
Слава двоим, построившим самый первый
Мост из плоти над бездной!
Ваша любовь — встреча огня и льда,
В страсти своей вы сотворили Честь,
Сотворили Владыку Мечей,
Сотворили ту Руку, которой клянутся поныне.
Так не дайте забыть нам:
Кто протянет друг другу руки над черной бездной,
Кто сумеет построить над пропастью мост Любви,
В награду получат то, что им и не снилось.

Трюм

Трюм Старый, как его называют великаны Йотунхейма, — инеистый турс, родившийся в Нифльхейме и избранный верховным королем и вождем всех йотунов. Он — один из немногих турсов, переживших Потоп. Его чертог Трюмхейм высится в снегах северо-восточных гор Йотунхейма: даже покинув родные края, Трюм остался инеистым великаном и предпочитает холод.

По литературным источникам Трюм известен прежде всего как персонаж мифа, в котором с помощью своих слуг он похищает молот Тора, Мьольнир, и соглашается вернуть его лишь при условии, что ему отдадут в жены Фрейю, прекрасную богиню из ванов. За этим следует почти комическое приключение: Тор переодевается в женское платье, чтобы под видом Фрейи попасть в Трюмхейм. После свадебного пира великаны кладут на колени этой мнимой Фрейе Мьольнир, чтобы она произнесла на нем брачные клятвы, и Тор, почувствовав под рукой рукоять любимого оружия, тотчас начинает крушить все кругом и разносит пиршественный зал в щепки. Трюм не пострадал — если не считать уязвленного самолюбия и беспорядка, который оставил за собой Тор в его доме, — но затаил обиду, которая гложет его по сей день. Так что лучше не расспрашивать его об этой истории, если вы пытаетесь установить с ним контакт.

Как король Йотунхейм он исполняет в основном церемониальные функции, хотя иногда его призывают как посредника в спорах между вождями племен, а также для принятия решений по вопросам, которые касаются слишком многих или могут повлечь за собой слишком серьезные последствия. (Что это за вопросы такие, которые Утгарда-Локи или Сурт не могут решить для себя самостоятельно, я не представляю, но допускаю, что подобное все же случается.) Трюм — жизнерадостный белобородый великан, славящийся своим гостеприимством и нередко закатывающий щедрые пирушки. Лучшее, что вы можете принести к его столу, — это дары, способные повеселить или развлечь: песни, сказки, фокусы и так далее. Если вы прямо с порога объявите, что пришли развлекать Трюма и его гостей, скорее всего вас впустят немедленно. Выбирайте такие песни и сказки, которых они еще не слышали, но которые будут им понятны: составляйте свой репертуар обдуманно. Когда самому Трюму вздумается пошутить — смейтесь; когда он примется сам рассказывать какую-нибудь историю — кивайте; не говорите о политике и не напивайтесь, чтобы не сболтнуть лишнего. Если Трюм или какой-нибудь другой йотун предложит вам состязаться, кто кого перепьет, отклоните вызов под каким-нибудь благовидным предлогом — скажите, например, что вам все равно не устоять против такого могучего соперника. Кстати, эточистаяправда.

Имея дело с Трюмом, не забывайте, что под маской добродушного весельчака скрывается суровое сердце, гораздо более холодное и жестокое, чем может показаться на первый взгляд. Трюм ненавидит асов, и если вы служите кому-то из них, лучше об этом не упоминать. Избегайте этой темы и не гневите его попусту. Даже если у вас на шее будет висеть знак молота Тора, Трюм все равно может впустить вас в свой зал — при условии, что сочтет вас забавным; но всю политику оставьте за дверью и говорите только на нейтральные темы. Это — еще одна из причин не напиваться у него в гостях допьяна.

Между прочим, пиво в Трюмхейме — едва ли не лучшее во всех Девяти мирах, и чрезвычайно крепкое. Первым такое пиво стал варить Ольвальди (см. ниже посвященный ему раздел); двое его сыновей все еще живы и продолжают отцовское дело. Будьте очень осторожны с этим напитком: у смертных от него случается ужасное похмелье.

Гимн Трюму

Славься, Трюм, отец ледяной,
Владыка и вождь великанов,
Хранитель снежных вершин,
Щедрый хозяин, лютый буран,
Отважный и дерзкий воин!
Направь нас искусной рукою
Сквозь белую мглу метели,
По перевалам снежным —
Туда, где пред нами нежданно
Встанет чертог твой высокий,
Обитель тепла и света.
Славься, Трюм, отец ледяной,
Белобородый воин, муж крепкорукий!
Пожелай нам удачи в пути
И прими нас без гнева.

Торгерд

Торгерд — частая гостья при дворе Трюма (ее собственное скромное жилище стоит чуть дальше к северу от его чертога). В Йотунхейме она ведет себя как типичная инеистая великанша — умеет насылать ветер, дождь и град и нередко это делает, но на самом деле по происхожденю Торгерд — финка и часть года проводит в Лапландии, среди саамов. По той или иной причине она зачастила в Скандинавию и вошла в скандинавский пантеон как богиня — покровительница Халогаланда, области на севере Норвегии. Подобно Кари, Северному Ветру, она то молодеет, то стареет в течение года, превращаясь из крепкой, дюжей девицы в седовласую матрону и обратно.

Рюм

Рюм (имя которого означает «Старый и Беспомощный») — древний, родившийся еще до Потопа, инеистый великан, обитающий в затопленной части Нифльхейма. Он слеп, но превосходно чует направление и в своем роде «видит» при помощи магических чувств. По договору с Хелой ему предстоит стать кормчим Нагльфара, великого корабля, построенного из ногтей мертвецов. Обладатель обычного зрения не смог бы провести корабль через туманы, которые покроют весь мир в день Рагнарёка.

Хримтурс

Хримтурс (буквально — «инеистый великан», и это скорее титул, чем личное имя), был великим каменщиком. Настоящего его имени мы, вероятно, никогда не узнаем, но известно, что он пришел в Асгард вскоре после войны с асами и ванами. Ваны разрушили стены, окружавшие Асгард, и жилища богов остались без защиты: если бы кому-то  — а именно, любому йотунскому племени — вздумалось сейчас напасть, асам бы не поздоровилось. На то, чтобы отстроить стены своими силами, у них ушел бы не один год. Но пришлый великан заявил, что сможет возвести новые стены всего за шесть месяцев. В награду за работу он попросил дать ему Фрейю в жены, а впридачу — власть над солнцем и луной. Если же он не закончит строительство в срок, добавил он, асы платить не обязаны. В уверенности, что пришелец преувеличивает свои силы, асы согласились на эти условия — все же положение было отчаянным. На зимнее солнцестояние Хримтурс приступил к работе. Шли дни, летнее солнцестояние близилось, и асы с ужасом поняли, что платить, скорее всего, придется. Великану помогал огромный волшебный жеребец по имени Свадильфари, скорее всего родившийся и купленный в Альвхейме. Этот могучий конь подносил своему хозяину камни, благодаря чему работа шла гораздо быстрее.

Сообразив, что все вот-вот кончится плохо, асы пришли в ярость. Один призвал Локи — мастера выпутываться из любых затруднительных ситуаций — и велел ему что-нибудь предпринять. Локи превратился в прекрасную кобылицу в течке и сманил Свадильфари от хозяина всего за несколько дней до окончания срока. Без помощи своего коня Хримтурс не успел закончить работу вовремя и проиграл спор. Почуяв, что тут дело нечисто, разъяренный великан ворвался в Асгард и обвинил богов в обмане. Тогда Один призвал другого своего «специалиста по разборкам», Тюра, и велел ему просто-напросто убить Хримтурса, что и было исполнено.

Через несколько месяцев Локи вернулся в Асгард, ведя в поводу восьминогого жеребенка. Очевидно, дала о себе знать кровь Железного леса: хоть Локи и сумел принять женский пол (в облике животного) и выносить дитя, оно родилось с причудливыми аномалиями, типичными для его соплеменников. Локи вручил жеребенка в дар Одину; тот получил имя «Слейпнир», что значит «Паук», и стал любимым конем Владыки асов.

Бюлейст

Бюлейст — второй сын Лаувейи, матери Локи. Он — инеистый турс, но по характеру более кроткий, чем большинство великанов этого вида. Отец его неизвестен; возможно, то был какой-нибудь инеистый великан, с которым Лаувейя встречалась до того, как познакомилась с Фарбаути и перебралась вместе с ним в Железный лес. Бюлейст много странствует по Девяти мирам, но часть времени проводит при дворе Трюма как его доверенный слуга — вестник, посыльный или просто лазутчик.

Скади

Скади — одна из самых знаменитых инеистых великанш за всю историю, хотя бы потому, что она — единственная из них, кому удалось получить место среди асов. Похоже, в древности существовал отдельный культ Скади — в одной саге упоминаются ее святилища и жрецы. Скади как объект поклонения — это богиня холода и снежных равнин, богиня-охотница с луком и стрелами, разъезжающая на санях, запряженных белыми волками. Некоторые усматривают в ней прототип русской Снегурочки и Снежной Королевы из сказки Ганса Христиана Андерсена. По-видимому, в древние времена ее особо чтили охотники, обращавшиеся к ней за помощью.

Скади — дочь Тьяцци, инеистого турса, который похитил богиню Идунн из Асгарда и был убит асами, когда погнался за Локи, пришедшим на выручку Идунн.  Тьяцци, сын Ольвальди, владел, как ни странно, земельным наделом в Асгарде. Каким образом он его заполучил, в источниках не сообщается, но, насколько некоторым из нас удалось выяснить, Тьяцци недолгое время был женат на женщине из асов, хотя в Асгард так и не перебрался: жена поселилась с ним в его горной крепости на северо-востоке Йотунхейма и там вскоре умерла от холода. Тьяцци формально унаследовал надел в Асгарде, но никогда не посещал его из-за вражды между асами и йотунами; возможно, он догадывался, что асы не обрадуются тому, кто не уберег свою жену-асинью. Когда Тьяцци погиб, его взрослая дочь Скади (по всей очевидности, не имеющая отношения к умершей жене из асов, а родившаяся от какого-то более раннего брака) заявила права на этот надел, а заодно потребовала и виру за убитого отца.

Она приблизилась к воротам Асгарда в полном вооружении и объявила, что ей полагаются не только выкуп и наследство, но и муж. Скади надеялась, что ей достанется в мужья прекрасный Бальдр, но Один завязал ей глаза и велел выбирать из неженатых обитателей Асгарда вслепую, ощупывая только их ступни. Скади выбрала того, у кого ступни были самыми красивыми, но это оказался не Бальдр, а ван Ньорд, повелитель морей. Он был доброго нрава и достаточно хорош собой, так что Скади согласилась стать его женой, но через некоторое время они поняли, что ужиться друг с другом не смогут. Скади привыкла к горам родного Трюмхейма, да и в Асгарде ей достался гористый надел, но Ньорду не под силу было оставаться долго вдали от моря. Скади, со своей стороны, чувствовала себя неуютно и в Ноатуне — чертоге Ньорда в Асгарде, — и в его ванахеймском доме по ту сторону океана: ее беспокоили крики морских птиц и постоянный шум прибоя. В итоге через некоторое время супруги мирно расстались, но к тому времени Скади — первой среди йотунов — уже получила голос в совете асов.

По-видимому, вскоре после этого она вступила в любовную связь с Локи — недолгую и неудачную. Некоторые источники утверждают, что Один специально послал Локи к ней, чтобы укрепить узы, связывавшие Скади с Асгардом; другие говорят, что Локи просто воспользовался случаем, когда Скади загрустила в одиночестве, и соблазнил ее по собственной инициативе. Так или иначе, Скади печалилась, и Локи решил ее развлечь. Он привязал свои гениталии к бороде козла, и тот, на потеху всем асам, принялся таскать за собой визжащего и спотыкающегося трикстера. Наконец, веревка порвалася, и Локи рухнул прямо на колени Скади — и та, наконец, рассмеялась. Эта история перекликается с легендами о жертвенных обрядах холодной, неумолимой богине смерти, в которых оскопленного мужчину бросают истекать кровью у нее на коленях: подразумевается, что оплодотворить богиню смерти семенем невозможно — подойдет только кровь. Не исключено, что Локи сознательно подражал этому обряду, символически принеся себя в жертву Скади.

В любом случае Скади, по-видимому, приняла его намерения слишком всерьез. Связь их оказалась короткой, а разрыв ожесточил сердце Скади настолько, что после гибели Бальдра, когда Локи поймали и связали, она подвесила у него над головой ядовитую змею, чтобы яд капал ему на лицо. В этой мести чувствует гнев не только отвергнутой женщины, но и обманутой жрицы/богини. Если Локи символически воспроизвел для нее традиционное жертвоприношение консорта Богини, а Скади приняла это за чистую монету, то обычный для Локи поступок — бросить женщину, которая ему надоела, — был не просто проявлением душевной черствости, а настоящим святотатством и осквернением ритуального брака. Возможно, именно поэтому она чувствовала себя вправе обречь его на многовековые страдания. Пожалуй, то, как Локи обошелся со Скади, было худшей из ошибок, какие он когда-либо совершал.

РаботасоСкади
Лин Скадидоттир

Первой богиней, с которой я начала работать, была Скади. Я тогда жила в Род-Айленде и отчаянно пыталась найти какую-нибудь горную богиню. И нашла Скади — точнее, это она нашла меня. Я медитировала на нее и в награду получала снег. Не настоящую метель, нет, просто легкую порошу, как будто она говорила мне: «Привет, я здесь!» Она научила меня многому о жертвах и подношениях, о верности и даже в какой-то степени о предательстве. Ееродина, Трюмхейм, — очень, очень священное и прекрасное место.

Скади, так же как Хела и норны, — одна из самых известных и почитаемых великанш. Лично меня нисколько не удивляет, что она завоевала такую любовь и признание среди множества групп. Она присутствует почти во всех ветвях Северной традиции, включая даже англосаксонское язычество (судя по этимологии ее имени — это, насколько я понимаю, самые дальние края, до которых она добралась). Лично для меня отношения со Скади исключительно важны, поскольку она — первая из всех йотунов, с кем я вступила в контакт, и, более того, первое божество Северной традиции, с которым я встретилась в своей жизни.

Итак, кто же такая Скади, какова ее история и какую пользу может принести общение с ней? Ведь именно это вас интересует, не так ли, — а иначе зачем вы здесь? Да, мы начнем с моего обычного вопроса: «Зачем вы здесь?» Это вопрос непростой — и, фактически, один из тех вопросов, с которыми на йотунском пути сталкиваешься чуть ли не каждый день. Я задаю его вам сейчас, потому что если и когда вы установите связь с кем-то из йотунов, вас непременно об этом спросят. Можетбыть, вы одержимы идеей истребления йотунов? Или думаете, что вы— лучше их? У вас комплекс Одина? Эти вопросы на самом деле подразумевают вот что: чего именно вы хотите — узнать йотунов или что-то от них получить? И независимо от того, как вы ответите на этот вопрос, возникнет еще один: действуете ли вы при этом честно или руководствуетесь какими-то скрытыми мотивами? Из всех вопросов этот — пожалуй, самый важный и даже решающий. Особенно — если вы имеете дело со Скади. Я предположу, что традиционные мифы с участием Скади, история ее отношений с Локи и, разумеется, с ее отцом Тьяцци вам уже известны. В них находятся некоторые важные ключи к пониманию Скади, и все они — из тех вещей, от которых не следует отмахиваться. Такие, например, как ее любовь к семье и, в свою очередь, любовь, которую проявил к ней Тьяцци, отдав жизнь (а я совершенно уверена, что он знал, на что идет), чтобы Скади смогла перебросить мостик между йотунами и асами и обрести бессмертие и божественность. Всеэто— оченьважнаячастьтайныСкади.

Скади — сострадательная и страстная. Она может быть на удивление любящей и заботливой, но такое отношение имеет свою цену, которую большинство людей сочтут немаленькой. Эта цена — не какие-то внешние жертвы. Если вы, допустим, просто убьете для нее животное или принесете в дар собственную кровь, взяв роль жертвенного животного на себя, и вообще придете к ней с каким бы то ни было материальным подношением, само по себе это не вызовет у Скади интереса и симпатии — а, значит, вы и не сможете ничему у нее научиться. Чтобы работать с ней, учиться у нее и расти под ее опекой, нужно много трудиться. Я прекрасно понимаю, что вы уже слышали всевозможные советы, справедливые по отношению к любому йотуну, — «не ввязывайтесь ни во что наобум», «следите за своей спиной», «будьте собой», «помните, что они могут навредить вам и непременно навредят, если представится случай», и так далее. И, вероятно, вы уже пролистали или прочли другие разделы, в которых постоянно подчеркивается тот же самый принцип — трудиться нужно много. Но в отношении Скади этот принцип проявляется настолько глубоко, что сбросить его со счетов невозможно. О том, какого именно рода работы она требует, рассказывают многие авторы, но особенно полезна статья Даяны Пакссон, которую можно найти на сайте «Храфнар» [5].

Миф о Скади полон обманов и полуправд. Саму ее столько раз обманывали, что она уже больше не в силах этого терпеть. Какое отношение это имеет к вашей работе со Скади? Самое прямое: ей нельзя лгать о том, что именно вы сделали или делаете. Она почувствует ложь и выведет вас на чистую воду. Но в чем же все-таки состоит сама эта работа?

Скади очень тесно связана с физическим телом, здоровьем и выносливостью. Первое, что вам следует знать о Скади, — это то, что для работы с нею вам придется упражнять свое тело, заботиться о нем, учиться выживать вдали от цивилизации и находить общий язык с зимой. Для меня, да и для большинства людей, которых я знаю, это — самая трудная часть работы со Скади. Она не терпит праздности и обжорства. Ей противна всякая лень, связанная с телом, — независимо от состояния вашего здоровья. Итак, если вы хотите работать с нею, вам придется освоить физические упражнения и относительно регулярно выполнять их под открытым небом. Правильно понять это очень трудно, особенно в нашем современном обществе потребления. Мне кажется, что здесь кроется одна из причин, по которым со Скади связывают свою практику многие совершенно неаппетитные группы. Дело в том, что она живет по принципам «кто силен — то и прав» и «выживает сильнейший». А эти принципы, как ни печально, привлекают самых неприятных людей. Если вы попробуете поискать имя Скади в интернете, то натолкнетесь на одну крупную фашистско-расистскую группу, использующую это имя как URL. Людей такого сорта притягивает ее холодная, методичная и отрешенная натура.

В некоторых отношениях Скади близка Тюру: она тоже придает большое значение этике и морали. Разумеется, не христианской морали и этике, а таким качествам, как честность, правдивость, верность и, в том числе, верность своему физическому телу.

Вообще, проблема верности — один из самых трудных аспектов работы со Скади. Так, эта богиня не возражает против полиамории, если все устроено честно и все участники осознают и принимают параметры отношений, в которые они вовлечены. Другое дело, что особых восторгов по поводу таких отношенй Скади не испытывает, — но, вероятно, лишь потому, что в них всегда выходят на первый план вопросы честности и правдивости, а простым смертным подобные вещи даются нелегко и Скади им совершенно справедливо не доверяет. Что для нее важно, как и для Тюра, так это верность вашим клятвам, в чем бы они ни заключались.

Скади ассоциируется с охотой и ходьбой на лыжах, особенно по пересеченной местности. Это тоже важно. Она охотница, но не такая, как современные охотники: она ведает охотой первобытной, охотой ради выживания, а не для забавы. Пища, жизнь и священная смерть — вот что такое охота для Скади. Под священной смертью я подразумеваю не то, чем является смерть для Хелы: Скади тесно связана с самим актом умирания, со смертью физического тела. Ее нисколько не волнует, что станется с вашей душой, — ее интересует только труп.

И это, вероятно, самый важное. Да, Скади действительно не интересуется вашей душой. Это трудный урок, особенно для тех, кто воспитан в традициях одной из авраамических религий. Почему я считаю нужным это подчеркнуть? Потому что мы приучены тратить очень много времени на размышления о том, что будет с нами после смерти, какой окажется наша следующая жизнь и что происходило в прошлых воплощениях. Но Скади нет этого дела — по крайней мере, так показывает мой опыт. Повторю еще раз: она — охотница, лучница и лыжница, бесшумно выслеживающая в лесах свою добычу. Для нее важен сам акт убийства, акт уничтожения жизни. До некоторой степени она, конечно, сочувствует душе, которой приходится покинуть свое тело, но ее роль — не в том, чтобы заботиться об этой душе. Ее роль — пронзить тело отравленной стрелой, отнять жизнь. Если вы сможете понаблюдать, как охотятся хищные звери, вы многое поймете о Скади. Перед теми, кого волнует, что случится потом, она распахнет врата этой тайны, но ей самой за этими вратами не место.

Как же отыскать Скади? Советую вам начать работу зимой — просто потому, что в это время легче настроиться на ее энергии. Оставьте у порога молоко или красное вино — этот дар послужит для нее приглашением. Похоже, Скади связана со всевозможными духами (хотя упоминаний об этом в исторических источниках я не нашла), поэтому для установления контакта с ней полезно проявлять благожелательную заботу о духах. Могу только предположить, что в этом отношении у нее много общего с Артемидой. Ясно дайте понять, что ваши подношения предназначены именно для Скади и для ее подопечных-духов. Кроме того, очень важно оставить одновременно и второе подношение, с другой стороны от двери, предназначив его для «неизвестных» духов местности. Тем самым вы порадуете всех местных духов, даже тех, чей характер может вызывать сомнения. Не приглашайте в дом всех духов без разбора, но Скади с ее подопечными можете пригласить, специально оговорив, что они смогут уйти, когда захотят или когда вы этого захотите. Повторяйтеэтотобрядподношенийдостаточночасто.

Кроме подношений, важно проводить медитации, чтобы ваш разум оставался ясным. Если вы — новичок в медитации, можете начать с американского дзен-буддизма и попробуйте сидячую медитацию дзадзен. Эта базовая форма медитации особенно полезна для работы с йотунами. Как только вы научитесь «очищать сознание» и поддерживать это состояние большую часть времени, можете приглашать Скади. Она придет, если пожелает. Не рассчитывайте, что она непременно явится по первому требованию (и вообще настоятельно советую вам никогда не требовать, чтобы к вам явился кто-то йотунов!). Что касается меня, то я обычно медитирую в своем святилище — уголке своей маленькой квартиры, где стоит самый простой и скромный алтарь.

Как правило, мне для работы не требуется множества серьезных алтарных орудий и прочей магической утвари. Я обхожусь небольшим количеством самых простых вещей: несколько свечей, иногда — салфетка или металлический предмет в форме снежинки. Я не пользуюсь изображениями духов и богов, с которыми работаю, потому что хочу, чтобы они приходили в той форме, какую предпочтут сами. Советую и вам опробовать такой же подход: любая сущность окажется более щедрой и дружелюбной, если вы позволите ей показать, какова она на самом деле, не вынуждая ее представать именно такой, какой вы хотели бы ее видеть. ИвслучаесоСкадиэтоособенноважно.

Еще один вопрос: как работать со Скади, если вы — из локиан? Многих локиан, с которыми мне доводилось беседовать, Скади действительно отвергает. Но, поговорив об этом с представителями обеих сторон, я узнала следующее. Во-первых, Скади не питает ненависти к локианам просто за то, что они связаны с Локи. Сомневаюсь, что Скади и Локи каждый день встречаются попить чаю с печеньем, но все-таки они уже давно не заклятые враги друг другу. Однако локианам, желающим работать со Скади, следует кое-что знать. А именно: локианство для нее не может служить оправданием нечестности и уклонения от ответственности (и хотя те локиане, с которыми я дружу, подобными недостатками не страдают, я встречала и других, которые пользуются связью с Локи как своего рода разрешением на безответственные поступки). Одним словом, пока вы имеете дело со Скади, и думать забудьте о своих скользких трикстерских привычках.

Сейчас ее отношения с Локи далеко не так мрачны и отягощены гневом, как когда-то. Конечно, гнев еще не иссяк окончательно, но Скади уже оправилась от потери отца. Тьяцци всегда будет присматривать за ней и за теми, кто принадлежит ей. Она знает, что ему суждено было умереть в любом случае, и предотвратить это было невозможно. Она понимает, что за этим стояло, и никогда не изживет до конца свою печаль и гнев, но, тем не менее, она хорошо понимает и то, что на самом деле дал ей Локи — а именно, шанс для йотунов войти в Асгард. То, что ей удалось закрепиться в совете асов, сослужило хорошую службу ее сородичам. Да, она вошла в Асгард через брак, но в конце концов отвоевала собственное место, не зависящее ни от каких брачных уз. Она рассталась с мужем, но не уронила чести и сохранила это место за собой. Далеко не каждая великанша, сходившаяся с кем-либо из асов, способна похвастаться такой победой. Кроме того, в отличие от некоторых, Скади сохранила за собой и родовые владения отца, и йотунскую индивидуальность.

Итак, Скади — великанша, которая потребует от вас упорной работы. Прежде всего ее интересуют безопасность, защита и физическое благополучие. С ней хорошо работать, если вы много путешествуете или занимаетесь каким-либо спортом под открытым небом (в особенности — зимними видами спорта, например, горными лыжами). Помните, что Скади очень непохожа на нас, она — иная, и ее представления о теле и о животных исключительно важны для понимания природного жизненного цикла, частью которого являются все люди и прочие живые существа.

Кроме того, Скади тесно связана со звездами. Она может поведать много преданий о звездном небе, может открыть вам тайны астрологии и научить вас пользоваться звездами во благо людей. Она сведуща в картах и может стать замечательной спутницей в любом путешествии. Она заботится о своих близких и защищает их со всею свирепой страстью. Я твердо знаю, что под ее опекой со мной не может случиться ничего дурного. Она буквально распространяет вокруг себя покой — но это покой холодный, сродни тому, что царит зимними вечерами, когда небо застлано серой пеленой, а солнце уже почти склонилось к закату. При этом Скади безжалостна, у нее есть своя цель, и ничего, кроме этой цели, ее не волнует. Она хорошо знает, что такое зима и лед. Задачи, которые она поставит перед вами, потребуют больших усилий; их не разрешить в один присест; и, более того, сами условия их поначалу могут казаться неясными. Путь, который она предлагает вам, — долгий и кружный и, зачастую, совсем не такой, какого вы ожидали. Но все это она дает лишь тем, на ком останавливает свой выбор. У нее нет времени на людей, случайно забредших в ее края и просящих о помощи. Она будет иметь дело лишь с теми, кого примет как своих, — а тех, кто ей не подходит, она не примет. Скажем так: люди, которые приходят к ней за знаниями о звездах и ничего не предлагают взамен, скорее всего получат свои звезды, но при этом сгорят в их лучах. Учиться у Скади непросто, если вы не готовы оплачивать каждый урок; поэтому тем, кто считает, что боги обязаны давать все, о чем их попросят, ничего взамен не получая, лучше просто держаться от нее подальше. В этом отношении ее назовешь «доброй» или «щедрой». У Скади есть свои дела, и если вы не можете помочь в них, у нее не найдется на вас времени. И если вы что-то у нее украдете, молитесь, чтобы она никогда об этом не узнала!

И еще одно правило, применимое не только к Скади, но и ко многим другим йотунам: если вы работаете с ней как с основным своим божеством, будьте готовы к тому, что вам придется общаться и со многими другими богами и духами. Будьте готовы, что вам придется выполнять множество клятв. И будьте готовы покинуть свое уютное кресло и отправиться в дальний путь.

Призывание Скади

Славься, Богиня охоты во льдах и снегах!
Мы пробиваем дорогу себе в колее
За Твоими санями,
Кровью своей окропляя Твой след, —
И пред взором холодным Твоим
Мы достойны.
Славься, Хозяйка спасенья от смерти!
Великанша зимы,
Ты раскинула белый свой плащ над полями,
В этом ветре морозном — дыханье Твое,
О волчица на белом снегу!
Научи нас идти по тончайшему лезвию бритвы
Между жизнью и смертью, и этой неравной борьбе,
И чистой, холодной правде ее исхода.
Настигни нагими в снегу нас, Хозяйка зимы:
Пусть вонзится в открытое горло Твоя премудрость.

Снежная Королева (песня для Скади)

Холодно светят звезды на ледяной поляне,
Холодно блещет месяц на ледяной дороге,
Белых волков следы и колея от полозьев:
Красная кровь согревает снег за Ее санями.
Ветер морозный хлещет, срывая листву с деревьев,
Снежной корой одевает лес, обнаживший ветви.
Пальцы Ее ледяные гладят открытое горло,
Рушится бич Ее гневный на спину непокорным.
Дети весеннего бога корчатся на коленях,
Бархатный груз сугробов клонит деревья долу,
В коконе белой смерти старая жизнь замкнулась,
Ищет себе дорогу к новой, крылатой жизни.
Холодно светят звезды на ледяной поляне,
Холодно блещет месяц на ледяной дороге,
Белых волков следы и колея от полозьев:
Красная кровь согревает снег за Ее санями.
Из ледяного железа — мост у нас под ногами,
Темные, темные воды в глубь под мостом уводят.
Слышишь, Она зовет нас в недра, где нет ни звука?
Слушай — и ты узнаешь то, чего знать не хочешь.
Ветер морозный плачет, стонет железо в голос,
Гладким стеклом — дорога, не совладать с конями,
Берег крутой под снегом ждет в тишине добычу:
Видишь, Она раскрыла бархатные объятья?
Сможешь ли ты коснуться тайного места в сердце,
Где леденеет кокон этой бездонной ночи?
Это Ее работа: искру хранить до срока,
Чтобы во тьме созрела и расцвела весною.
Славь Ее имя, путник, идущий зимней дорогой,
Славь Ее плащ, простертый над ледяной равниной!
Белой волчицы зубы в душу вонзились насмерть,
Красною кровью согреем снег за ее санями!

Норны

Слово «норны» (nornir, мн. ч. от norn, «судьба»), встречающееся в старинных источниках, в различных случаях может относиться к разным сущностям. С одной стороны, этим словом обозначаются всевозможные служанки Судьбы, связанные по происхождению с различными расами — и с асами, и с альвами, и с двергами, и с людьми. По-видимому, это просто дисы разных народов, племен и родов — духи предков, которым приписывается женский пол и защитные функции; они оберегают женщину во время родов и прозревают судьбу новорожденного ребенка. Из этого следует, что у каждого рода и семейства есть свои норны, относящиеся в подавляющем большинстве случаев к той же расе, что и сам этот род (хотя людям с примесью нечеловеческой крови могут покровительствовать норны иных рас).

С другой стороны, в северных пантеонах существуют три великие Норны, надзирающие, по-видимому, за всем механизмом Судьбы. Они обитают у Источника Вирда, рядом с первым из трех корней Мирового Древа, в Асгарде. Их имена — Урд (То, Что Есть), Верданди (То, Что Становится) и Скульд (То, Чему Следует Быть). Их называют «могучими девами из Турсенхейма», то есть Нифльхейма, родного мира инеистых турсов. Урд прядет нити, Верданди — ткет, а Скульд — перерезает. Иногда они предстают совершенно одинаковыми, иногда — как как женщины трех возрастов. Возрасты распределяются между ними иначе, чем  мойр, греческих богинь судьбы: Урд — самая старшая, а Скулд иногда принимает облик девы в черных доспехах, скачущей среди валькирий. При этом они не красавицы: по словам большинства из тех, кто встречался с ними в иных мирах, норны — невзрачные и даже почти неряшливые женщины, полностью сосредоточенные на своей работе.

То обстоятельство, что норны принадлежат к роду инеистых великанов, лишний раз подтверждает гипотезу о том, что для наших предков йотуны олицетворяли не только враждебные силы, но и силы древние и неизменные. Сила, которая истребляла огнем людские жилища, насылала на путников снежные бураны и топила лодки в море, воспринималась одновременно и как сила неумолимой судьбы. Фактически, судьба относилась к той же категории, что и природные катаклизмы. Всё это были тайны, непостижимые и не поддающиеся управлению; все они в равной мере внушали уважение и страх; и всем им приписывалась мудрость, за которой обращались к ним даже боги — более «человечные», чем эти стихийные силы.

Норны очень стары; говорят, что они — одни из древнейших божеств, возникшие задолго до убийства Имира и всемирного потопа. Согласно одному любопытному, но непроверенному НЛГ, Урд, старшая из норн, чье имя родственно названию самой Земли, вообще может быть самой древней из всех инеистых великанш, а именно — дочерью Имира, родившейся из его подмышки. Если это правда, то она — в самом буквальном смысле мать половины всего великанского рода. Предполагалось также, что Верданди — ее старшая дочь, а Скульд — старшая внучка.

Этимология слова «норна» не вполне ясна. Некоторые утверждают, что оно связано с диалектным шведским словом nyrna, означающим «сообщать по секрету»; другие возводят его к индоевропейскому корню ner со значением «вращать» или «вить» (подразумевается, что норны свивают нити судьбы). В англосаксонском языке слово «Урд» (Urd) превратилось, собственно, в «Вирд» (Wyrd), и норн стали называть Сестрами Вирда, подразумевая под последним непреложную судьбу человека.

Высказывалось предположение, что норны могут происходить от трех саамских богинь судьбы — Сарахкки, Юоксаахкки и Уксаахкки. В скандинавских сагах утверждается, что норны существовали еще до появления асов: с древнейших времен они определяли судьбы всех живущих, сплетая сети Вирда. (Если так, то они определенно должны принадлежать к числу инеистых турсов, родившихся в Нифльхейме, — возможно, ко второму поколению после Имира, возникшему еще до появления Бури.) Как и саамские ахкка, норны тесно связывались с беременностью, рождением и перерождением. По обычаю саамов, первой пищей, которую женщина получает после родов, должна быть «каша Сарахкки»; у древних скандинавов такую же функцию выполняла «норнагретур» — «каша норн». Но не исключено, что саамы заимствовали этот обычай у скандинавов в результате многочисленных перекрестных браков. Возможно, смешение коренных скандинавских племен с саамами началось еще до прихода инодевропейских завоевателей: в саамском языке есть несколько слов с раннеиндоевропейскими корнями. В какой момент индоевропейцы впервые встретились с саамами, точно неизвестно, но племена завоевателей, двигавшиеся через Северную Европу на запад, сначала должны были вступить в контакт с населением Лапландии и уж затем — с коренным скандинавским населением.

Так или иначе, к норнам часто обращаются за помощью мастера сейта и все, кто желает прочесть Нити Судьбы или изменить их тем или иным образом. Это называется Работой с Нитями. У каждого человека есть своя Нить в Вирде, заключающая в себе все, что он сделал в своей жизни, и сложным образом переплетенная и связанная с Нитями других людей. Узлы и переплетения с другими Нитями возникают всякий раз, когда вы приносите кому-либо клятву верности, проявляете или принимаете глубокие чувства в отношениях с другими людьми, дарите подарки, берете на себя или возлагаете на кого-то обязательства, а также когда вы причиняете другим людям вред безо всякого возмещения (или сами несете от кого-то ущерб, не получая компенсации). Кроме того, ваша Нить может запутаться или завязаться узлами под влиянием «удачи» (доброй или дурной), накопленной вследствие ваших предыдущих поступков (в том числе, иногда, и поступков, совершенных в прошлых воплощениях). Опытный духовидец при определенных условиях может проследить Нить человека в полотне Вирда, выявить причины узлов и переплетений, создающих проблемы, и выяснить (обычно — путем обращения к норнам или другим божествам), что следует сделать, чтобы распутать Нить. Особенно это может быть полезно людям, потерявшим или повредившим свою удачу. Работа с Нитями — это сложная шаманская практика, доступная лишь тем, кто уже много лет работал с духами, и допустимая лишь с разрешения норн. Если вы не установили с ними хороших деловых отношений, в Работе с Нитями вы далеко не продвинетесь. Норны, таксказать, будутпростоотклонятьвсевашизаявки.

Шаманы, работающие с норнами, — редкость. Хотя в принципе норны и не против того, чтобы учить некоторых смертных, они (в отличие, пожалуй, от всех остальных богов), выбирают себе в служители очень и очень немногих людей-духовидцев и не нуждаются в почитателях. Вероятно, одна из причин — в том, что все мы для них — просто нити, которые рано или поздно будут перерезаны (да, как и большинство инеистых турсов, норны бессердечны), а другая — в том, что люди им попросту не нужны. Они неумолимы, как и любое божество смерти, и даже еще более безличны. Но им ведомо все, что только может знать Судьба, и у них есть чему научить нас — если только они сами этого пожелают. Традиционные подношения норнам — изделия из нитей ручной работы, изготовленные вами самостоятельно или, если вы этого не умеете, купленные за большие деньги. Если вы хотите установить с норнами связь и, особенно, мечтаете когда-нибудь освоить Работу с Нитями, очень полезно научиться прясть с помощью стеатитового веретена, какими пользовались в эпоху викингов,

Работа с норнами, или Жизнь в доме Великих Матерей
Лин Скадидоттир

Настало время, когда я поняла, что в моем духовном обучении должны произойти какие-то перемены. Последние несколько лет я занималась в основном дианической Виккой и даосизмом, но чувствовала, что чего-то не хватает. Не хватало богини в ипостаси Старухи и горной богини. И вот однажды на Самайн я решила обратиться за советом к духу моей бабки по отцу. Я зажгла единственную белую свечу, выставила за дверь стакан с водой (на каком-то вебсайте сантерии я прочла, что это может помочь разыскать своих предков), и шепнула ветру свое желание, послав его в мир. И уже через месяц я получила указание работать со Скади, норнами, Хелой и ее родичами. Я была молодой энтузиасткой и очертя голову бросилась в работу со Скади и норнами. И норны, в особенности Урд, сразу же навалили на меня кучу заданий.

Алтарь у меня был маленький и невзрачный. Такой он и до сих пор. Занимаясь йогой и медитациями для очищения сознания, я часто попадала в жилище норн — не в ту знаменитую их обитель у подножия Иггдрасиля, а в маленький домик посреди поля, но в пешей доступности от леса. Я путешествовала туда в своих медитациях и каждую ночь сидела там у очага за вышивкой. В конце концов меня попросили отложить иглу и навести порядок в доме. На протяжении следующих четырех лет я приходила к норнам и делала у них уборку. Интуитивно я чувствовала, что с их стороны это — особая милость, и долгое время я оставалась их единственной служанкой. Но однажды, придя к норнам, я неожиданно застала у них другого человека, и очень огорчилась: я решила, что мне нашли замену. Понадобилось еще два года, чтобы понять, что на самом деле меня повысили в должности.

Пока этого не случилось, я чувствовала себя какой-то бесхозной: казалось, я не принадлежу никому из богов или великанов, вообще никому, кроме самой себя. Да, я выполняла поручения, которые мне давали в духовных путешествиях, и в награду получала в этом мире способность точно гадать, подавать советы и выводить других людей на предначертанный им духовный путь. Однако все это было для меня не ново: мне и раньше почему-то всегда удавалось помогать людям советом, ясно показывая доступные им возможности. Но сделать что-то подобное для самой себя никогда не получалось. Я не знала наверняка, кто мое главное божество. Божества приходили и уходили, но ни с одним не возникало чувства, что я принадлежу именно ему, а всякий раз, как мне казалось, что я все же могу посвятить себя одному из них, в голове непременно раздавался голос: «Хочешь — давай, но первые свои клятвы ты уже принесла нам. Мы пустили тебя сидеть у нашего огня, мы позволили тебе прикоснуться к нашему ткацкому станку, и мы знаем, куда ведет твой нынешний путь».

Время шло, и вот меня отпустили на обучение к Хеле. Это, скажу я вам, — одна из самых важных вещей, какие только со мной случались. Ничего похожего на обучение у любого другого божества или духа! И, как всегда бывает с норнами, разобраться, что от меня требуется и почему, удалось далеко не сразу.

Но все-таки — что это значит: работать с норнами и служить им? Да чего это только не значит! Есть целые группы, которые много с ними работают; есть люди, которые утверждают, что у них есть с ними связь; есть разные способы получить доступ к их знаниям и войти с ними в контакт. Норны непохожи на других богов и великанов, и зачастую они кажутся совершенно неприступными, отчужденными и не поддающимися никакому пониманию. Восновномтакиесть. Они— своегородакосмическиеоракулы. Мы воспринимаем их как троицу сущностей, надзирающих за тем, что было, что есть и что должно последовать из первого и второго. У норн — своя особая логика, и работа с сущностями, у которых нет другой цели, кроме как запечатлевать и поддерживать ход вещей, иногда может ужасно раздражать и доводить буквально до белого каления. Первая из их тайн — движение космоса: они и есть та сила, которая поддерживает все сущее в движении. Если это движение остановится, погибнет все: и люди, и боги, и великаны, и даже звезды. Без движения нет жизни. Даже внутри нашего организма, на клеточном уровне, все безостановочно движется, развивается, возрождается и умирает. Ивэтом— первая, главнаятайнанорн.

Кроме того, от тех, кто работает с ними, они требуют абсолютной независимости. Вы должны четко сознавать, что в конечном счете отвечаете лишь перед самим собой и зависите только от своих собственных решений; и вы обязательно должны уметь работать в одиночку, по собственной доброй воле и без посторонней помощи. Призвать на помощь норн в час нужды на самом деле невозможно. Можете взывать к ним сколько угодно, но они ничего не дадут вам, кроме совета о путях, которые для вас существуют и могут — или не могут — открыться в будущем. Некоторых это знание поддержит и ободрит, но все-таки это — совсем не то же самое, что молиться какому-нибудь богу и надеяться на исполнение ваших просьб. Норны — это вам не валькирии, они не вмешиваются напрямую в жизни и судьбы смертных. Поэтому с ними может быть нелегко. Если, допустим, у вас за плечами есть опыт общения с божеством, которому можно было молиться, очень неприятно сознавать, что, как бы усердно вы ни молились, вам не помогут. Вам придется искать других помощников для изменения ситуации или самому попытаться произвести желаемые перемены (что я и посоветовала бы сделать в первую очередь).

Обсуждая с Рейвеном эту статью, я узнала, что с информацией о норнах приходит не так уж много людей. Это и не удивительно: даже просто говорить или писать о них может быть невероятно тяжело. Возникает такое чувство, будто отрываешь какую-то бесценную часть от собственной души или ставишь под угрозу безопасность всего мироздания. Не последнюю роль играет и чисто эгоистическое желание сохранить их только для себя. Работать с ними и знать, что тебе разрешено работать с ними и впредь, — самый драгоценный и священный дар, о каком только может мечтать духовидец. Лично мне трудно писать о них именно из-за собственнических чувств. Но я должна сказать, что все, кто работает с ними и служит им, — счастливцы. То, как работают с норнами люди, не посвятившие себя исключительно им, совсем непохоже на то, как живем мы, немногие, избранные служить в их святилищах и оберегать их земли.

Многие обращаются к норнам им в стремлении узнать историю своего личного вирда, понять устройство и функции Вирда вообще или научиться им управлять. Начнемссамогопростого— систорииличноговирда.

Получить доступ к информации о чьем-либо личном вирде можно разными способами. Чаще всего прибегают к гаданию — например, на рунах или картах Таро, — и к астрологии. Подобные методы, пожалуй, наиболее просты в освоении и наименее опасны как в физическом, так и в эмоциональном плане. Предания гласят, что Один обрел руны у подножия Иггдрасиля, когда был уже на волосок от смерти; он подобрал их, крича от нестерпимой боли. В этот миг обретения рун Один вошел в то состояние, которое я для себя называю урдическим сознанием, — состояние, в котором просыпается способность читать летописи, хранящиеся в источнике норн, на Древе и в нитях, при помощи которых норны запечатлевают все происходящие. Своим подвигом Один открыл людям и другим живым существам канал доступа к рунам и даровал им письменность — принципиально новый способ хранения информации. Разумеется, Один — не единственный, кто может научить работе с рунами, и путей к их пониманию существует великое множество, но этот миф важно понять как следует, если вы хотите знать, каково это — работать так тесно с тайнами Урд и ее помощниц. Можно действовать через посредника (кого-либо из богов, великанов, духов-проводников), и, по правде сказать, именно это я и рекомендую: это гораздо легче, чем пытаться освоить руны по методу Одина или полагаясь лишь на собственную Волю (в конечном счете вы должны стремиться именно к последнему, но начинать с этого не годится). Овладев этими ключами, вы сможете использовать их самыми разнообразными способами — в том числе и для гадания. Существуют также другие инструменты, гораздо более доступные для понимания, — например, Таро, скраинг, астрология и так далее.

Другой метод, которыми пользуются различные сейтовые группы (в особенности «Храфнар»), — это предсказательный сейт. Традиционная работа сейтконы — путешествия в Хельхейм, однако в коллективном предсказательном сейте возможно обращаться и к норнам. Этот метод подробно описан в книге Дженни Блейн «Девять миров магии сейта: экстаз и неошаманизм в язычестве Северной Европы»; однако существует схожий метод для одиночной работы. Подойдите к самому краю Источника Вирда, наклонитесь, загляните в него и смотрите, что вам откроется. Как и все прочие разовидности скраинга, этот метод непрост, но эффективен, если уловить принцип.

Кроме того, я обнаружила, что работать с норнами исключительно полезно, когда необходимо принять трудное решение, а также когда вы пытаетесь примириться с болезненными переходными периодами или смертью. Норны не дают никакого утешения, но могут помочь понять, почему происходят те или иные события. Это — одна из тайн Скульд. Ее имя иногда переводят как «Долг», и это ей очень подходит, поскольку даже смерть в какой-то момент становится для нас долгом: рано или поздно мы должны умереть; всякая нить должна где-то закончиться.

Управление Вирдом слишком часто привлекает людей, нечистых на руку и жадных до власти, — конечно, не все, но многие из тех, кто стремится освоить это умение, играют в силовые игры. Чтобы понять это, вспомните мифы об Одине: если вы ищете норн, чтобы манипулировать Вирдом, в конце концов вы только сильнее сомнете его ткань и запутаете нити. Пытаясь управлять Вирдом, вы связываете свою нить с нитями многих других людей, а это не всегда хорошо. Это тяжело и для вас, и для них, а в отдаленной перспективе создает тяжелейшие проблемы и для самих норн. Они не станут мешать вам делать глупости, но помните, что Скульд всегда готова безжалостно укоротить вашу нить. Если вы хотите управлять Вирдом, вам придется принять основную ответственность на себя — независимо от того, делаете ли вы это только для себя или ради общего блага (а именно в этой дилемме — корень всех осложнений).

Самым большим почтением из трех норн пользуется Урд. Именно в ней мы обретаем силу, опору и понимание того, что с нами произошло. Все человечество как вид нуждается в том, чтобы понимать свое прошлое. Мы тратим многие часы, а иногда и целую жизнь на изучение истории нашего мира, нашей религии и своей собственной личности. Мы тратим сотни долларов на психотерапию, вглядываясь в глубины своего личного прошлого, чтобы обрести внутренний покой в настоящем. Мы тратим тысячи долларов на исторические исследования, удовлетворяющие самые разнообразные наши потребности — от духовных до рекреационных. Сила Урд — в знании всего, что осталось в прошлом, и в этом отношении она сходна с богиней смерти. Все, что уходит в прошлое, отправляется к ней.

Но этим ее сущность далеко не исчерпывается. Изначально Урд была единственной норной, объединявшей в себе все три ипостаси, но со временем, по мере того как миры становились больше и старше, ей понадобилась помощь — и так появились Верданди и Скульд. Эти две норны — тоже могущественные великанши, к которым мы обращаемся за помощью ежедневно, хотя, как правило, этого даже не осознаём. Но в конце концов все мы вернемся с Урд.

С моей точки зрения, Урд — исключительно сложное божество. Она не просто богиня, надзирающая за прошлым, какой ее представляют традиционные предания. Выше в этой статье я употребила термин «урдический». Я использую его потому, что для меня все тайны норн по природе своей урдические, то есть основанные на Урд и ее функциях. У нее есть власть над всеми гранями Вирда; она — хранительница всего сущего; и поэтому мне кажется, что ее путь (самая чистая, с моей точки зрения, разновидность пути, проложенного Одином) заслуживает отдельного собственного названия. Многе из тех, кто работает исключительно с Хелой, называют свой путь хельским; вот так же и я называю свой урдическим.

Верданди — пожалуй, наименее обсуждаемая и наименее понятная из норн. Она не обладает ни могуществом Урд, ни таинственностью Скульд. Как хранительницу того, что есть, — того, что происходит в настоящий момент, — ее действительно очень трудно понять. Однако тот самый момент, в котором мы живем, мы наблюдаем буквально ежесекундно в течение жизни, и именно в этой обыденности и кроется правда Верданди. Фактически, это та «доля мгновения», тот «миг настоящего», которым призывают жить буддисты. Этот момент невозможно измерить и взвесить, невозможно закупорить в бутылке, невозможно понять. И это и есть сознание Верданди. Воспринимать миг настоящего, не заглядывая вперед и не оглядываясь назад, — поистине великий дар. Именно в этом мгновении скрыта способность творить перемены, переписывать собстенный вирд по-своему и прокладывать себе собственную дорогу в жизни. Если мы слишком глубоко уходим корнями в прошлое или, напротив, заглядываем в будущее чересчур далеко, это создает предопределенность, лишает нас выбора. Но если мы можем принять настоящее и жить одним мгновением, то перед нами открывается путь, свободный от ограничений того, что было, и того, что будет.

Это не значит, что мы должны игнорировать прошлое и будущее, не думая о последствиях, которые могут повлечь за собой наши поступки. Наоборот, если вы полностью погружены в настоящее, последствия будут ощущаться мгновенно. Что я хочу этим сказать? Если мы решаем поесть прямо сейчас и выполняем свое решение, то прямо сейчас ощущается и воздействие пищи на наш организм. Если мы решаем перейти через дорогу, то сразу же и ощущаем состояние перехода через дорогу. Понимаю, что это не так просто понять и что вне контекста подобный подход может показаться глупым, безответственным или нигилистическим. И он действительно может выродиться в нечто подобное, но если понимать других норн и то, что они олицетворяют, можно выстроить для себя совершенно осознанный и ответственный образ жизни. Работать с Верданди — значит, работать с парадоксом вечности. Живя в сознании этого парадокса, можно обрести доступ к силе настоящего мгновения, а это, как показывает мой опыт, исключительно важно как в обыденной, повседневной жизни, так и в магической практике. Без ясного представления о настоящем невозможно действовать, невозможно делать следующий шаг на пути. Именно настоящее и приводит нас к следующему шагу в понимании Вирда — к принципу долга. Только ясное понимание настоящего дает нам возможность решить, следует ли предпринимать то или иное действие — неважно, физическое, психическое или магическое. Например, если у вас возникло желание оказать какое-нибудь магическое воздействие на свою работу, чтобы вас повысили в должности или стали больше платить, вы прежде всего должны четко уяснить, как это отразится на всех обстоятельствах вашей настоящей, нынешней жизни. И когда вы присмотритесь к ситуации внимательно и оцените все обстоятельства, в которых находитесь вы сами и другие люди, на которых тоже может отразиться эта перемена, может обнаружиться, что никакого магического вмешательства не требуется: возможно, вы и так вскоре получите желаемое повышение или прибавку к зарплате, не внося изменений в структуры Вирда, — или, возможно, вы поймете, что от вашего вмешательства может пострадать какой-нибудь менее удачливый или более квалифицированный из ваших коллег. Здесь-то и начинается самое сложное: чтобы принять четкое решение о дальнейших действиях или подать кому-либо совет, необходимо объединить в себе все три сознания, личности всех трех норн.

Скульд — самая грозная из норн. Сквозь призму греческой мифологии она видится как жестокая богиня, перерезающая нити наших жизней, но в действительности ее работа гораздо более сложна. Скульд управляет долгом и обязательствами, и она не только перерезает, но и помечает нити, которым надлежит измениться или оборваться. Она ведает не только временем смерти, но и другими поворотными точками — такими, как рождение ребенка, смена профессии, знакомства и расставания с любимыми людьми. Хотя со многими подобными ситуациями чаще ассоциируется Верданди, во все такие моменты присутствует и Скульд. Верданди лишь показывает нам путь, на котором мы сейчас находимся, а Скульд отмечает точки перехода, уничтожая старый образ жизни и создавая новый. Итак, в ведении Скульд находятся понятия долга и перехода. Она изучает летописи Урд, хранительницы прошлого, и рассматривает работу Верданди, владычицы настоящего, а затем отмечает на ее полотне те места, где должны измениться узор или цвет и где должна окончиться одна нить и начаться другая. Мы так боимся ее потому, что именно она изучает структуры Вирда и диктует необходимые перемены — а мы, как правило, не любим резких перемен. Скульд — это путь неизбежности и та, что властвует над окончанием любого пути.

Работа с ней приносит удивительные дары. Подобно Скади, третья норна интересуется не столько тем, что настанет после смерти, сколько самим актом умирания. Отмечая на полотне судеб точку смерти, она тем самым возвещает перемену и переход, ибо, по закону сохранения энергии, энергия вечна: она никуда не исчезает и ниоткуда не возникает. Она непрерывна, и Скульд — часть этой непрерывности. Преображая энергию окончания в новое начало, Скульд привносит свою собственную сущность в непрерывно творящийся мир. В этом — ее парадокс.

Проработав с норнами много лет, я внезапно поняла, что уже какое-то время постепенно создаю для них святилище — своего рода астральный храм. Храмы норн непохожи на святилища других божеств: они не предназначены для массового поклонения. Скорее, их можно сравнить с буддийскими монастырями — местами, в которых можно обрести внутреннюю трансформацию и понимание. Для работы в таких местах необходимы ясный ум и  как можно более полная беспристрастность, а также способность принимать происходящее и неизбежность страданий и смерти. Жрецы в подобных святилищах могут выполнять различные функции, но все они, в большей или меньшей степени, служат зеркалами или призмами тех самых мистерий, которые они стремятся постичь. Подобно самим норнам, они — увеличительные стекла, через которые можно рассматривать все миры и все тайны. И здесь мы возвращаемся к принципу передачи на обучение. Норны посылают своих служителей на обучения в другие места и к другим богам. Тот, кто выучил назначенный урок, становится своего рода средоточием тайны божества-наставника — как для самих норн, так и для последователей пути, с которым связана эта тайна. Для меня это путь рёкков. Чем ближе я становлюсь к рёккам, тем теснее сближаюсь с норнами и тем больше мне приходится на них работать.

Если вас все еще интересует работа с норнами, то, научившись поддерживать ясное и открытое сознание, займитесь вышиванием или шитьем — или, лучше всего, прядением и ткачеством, если у вас есть такая возможность. Войдя в медитацию, откройте свое сознание и впустите в него ответ на вопрос, над каким узором вам следует работать; это — очень важный момент, потому что данный вам узор научит вас многому.

Что касается исследовательской работы, я бы посоветовала обратить внимание на культ Матрон. Множество упоминаний о нем вы найдете у Хильды Эллис-Дэвидсон. Изучение связанных с ним обычаев, а также природы лесных духов-хульдр может привести вас прямиком к двери норн. Это не единственный путь, но я выбрала именно его. Кроме того, норн без труда можно отыскать на дороге в Вальхаллу, но если вы пойдете этим путем, учтите: они предстанут вам совершенно в ином виде. Они подобны призмам: свет, который из них выходит, во многом зависит от того, какой именно свет в них вошел. Я предпочитаю, чтобы норны представали мне в том виде, в каком они сами желают явиться, — и они с удовольствием этим пользуются. (Советую вам оказывать такую же любезность всем йотунам и прочим существам, с которыми вы встречаетесь в духовных путешествиях: так вы сможете учиться гораздо быстрее, легко завоюете их уважение и, вдобавок, отбросите все чужеродные напластования, накопленные за тысячи лет под влиянием господствующих культур.)

Из подношений норнам, по моему опыту, очень эффективны зеленый чай, молоко и свежий хлеб. Ржаной хлеб и любая выпечка с тмином нравятся им меньше. Из молока норны, похоже, предпочитают козье, но и натуральное цельное коровье молоко тоже подойдет. Пиво и другие алкогольные напитки не настолько действенны, но можете попробовать — вдруг получится! Медитируйте ежедневно, в одно и то же время (лично я предпочитаю по вечерам), и поддерживайте ясность сознания, чтобы в ваш дом и в ваш разум вошла объективность энергии норн. На это может уйти не один день, но рано или поздно вы откроетесь и узнаете, каким образом вам лучше действовать, чтобы установить с ними связь. Я не могу дать вам четких указаний, поскольку ваш личный путь к норнам зависит только от вас, а не от того, как действовали до вас другие.

Удачи, вытирайте ноги и следите за тем, чтобы в вашем доме — вашем святилище — всегда было чисто!

Призывание Судеб

Пряди из истины речи,
Пряди из речей судьбу,
Пряди из судьбы удачу,
Пряди из удачи жизнь.
Спряди моей жизни нить, тонкую, крепкую нить,
Хозяйка веретена,
Твоя нить — мой исток и начало!

Тки из истины зренье,
Тки из зрения разум,
Тки из разума дух
Тки из духа полотнище жизни,
Сотки моей жизни узор, разноцветный и яркий,
О Госпожа челнока,
Твой ковер — сама моя жизнь!

Режь: правду — от лжи,
Режь: ложь — от обличий,
Режь: обличья — от плоти,
Режь: плоть — от живого,
Отрежь мою плоть от жизни,
Когда подойдет мой срок,
О Владычица ножниц,
В мудрой твоей руке —
Рок мой
И правда моя.

7. Густые леса и плодородные нивы: великаны земли

Вступая между собой в браки и расселяясь по лесам и горам Йотунхейма, многие инеистые и огненные великаны и, тем более, их потомки приспособились телом и душой к новым землям — плодородным и покрытым пышной растительностью. Нифльхейм был ледяной пустыней, скудной и суровой, Йотунхейм же неудержимо зеленел, цвел и плодоносил. Исполинские деревья пронзали небо и застили солнечный свет, холмы громоздились друг на друга, превращаясь в зеленые горы, в джунглях на юге разрастались мясистые лианы и папоротники, изысканные фрукты вызревали в рощах на островах, подобных драгоценным камням, омытым животворной кровью Аургельмира.

Такого природного изобилия, такого богатства ресурсов великаны, чудом спасшиеся от потопа, не видели за свою жизнь, и многие из них принялись с энтузиазмом заселять незнакомые земли. Их дети, как мы уже знаем, еще в утробе матери формировались под влиянием местных ландветтир и в результате оказались связаны душой и телом не с Огнем или Ветром, а с Землей. Они становились земледельцами, лесными жителями, собирателями кореньев и трав. В отличие от своих огненных и инеистых родителей, они буквально источали плодородие — но не такое, как у ванов, а дикое, неокультуренное. Для обитателей Ванахейма плодородие — это нечто такое, что должно служить не всем без разбору, не дикой природе в целом, а исключительно земледельцам и скотоводам. Ванахейм, идеал сельскохозяйственного мира, аккуратно поделен на поля и пастбища, надежно огражденные от дикого леса.

Йотунхейм, напротив, на сторонний взгляд кажется по большей части дикой местностью. В некоторых областях есть деревни и, конечно, имеется большая столица — город Утгард, но с высоты птичьего полета Йотунхейм представляется почти сплошным покрывалом лесов, среди которых изредка вздымаются голые горные пики. Стороннему наблюдателю невдомек, что и эти местности могут быть густо населены йотунами, ведущими такой образ жизни, от которого не страдает окружающая среда.

Кто-нибудь другой на месте этих йотунов принялся бы вырубать вековые деревья тридцати футов в диаметре и пилить их на доски для строительства жилищ. Но великаны просто выдалбливают в них дупла — осторожно, чтобы не погубить дерево, — и селятся в живых, растущих домах. Кто-нибудь другой расчистил бы леса под посевы, но великаны традиционно возделывают только те участки, которые и так в основном свободны от деревьев, — поля в долинах, — а нагорные леса оставляют для нужд лесоводства. Когда великан, живущий в лесу, хочет хлеба, он сажает ореховые деревья и перемалывает орехи на муку. Будучи тесно связаны с ландветтир, йотуны естественным образом живут в гармонии с окружающей средой, встраиваясь в уже существующую экосистему, а не пытаясь переделать ее под свои потребности.

Это не значит, что они не ничего строят из камня, — строят, и об этом мы поговорим подробнее в главе о горных этинах. (На самом деле между великанами земли и горными этинами четкой границы нет; некоторые утверждают, что это вообще единый подвид, но другие справедливо указывают, что камень и глина все-таки отличаются от пышной растительности и чернозема, хотя и лесные, и горные йотуны по натуре сродни Земле.) Но каменные постройки этины возводят в достаточно пустынных местах, где природная жизнь более скудна; именно в таком месте, например, стоит город Утгард. Не редкость в Йотунхейме — огромные подземные крепости, встроенные в горные склоны. Таков общий для всех йотунов подход: используй то, что уже имеется. Великаны земли стараются лишний раз не тревожить духов местности и вписываются в свое окружение естественно и гладко — так, что земля почти не замечает производимых ими тонких перемен.

В этом отношении нам, представителям человеческой культуры, есть чему у них поучиться. В Америке уже закатано в асфальт три четверти всей самой плодородной земли, возделывавшейся в колониальную эпоху: с течением времени люди заселяли эти местности все гуще и гуще, пока те не превратились в города и не лишились того самого плодородия, которое изначально привлекало сюда переселенцев. Единственный известный нам способ уберечь тот или иной участок земли от разрушения — это держать людей от него подальше. Мы несем с собой разрушение везде, куда приходим. Но работа с этинами земли может помочь нам понять, что значит жить в гармонии с природой и с естественным предназначением данной местности. Эти великаны учат нас тому, что плодородие — это не только урожайность наши полей, но и все слои гумуса, накапливающиеся под деревьями в ходе столетий; не только то, что служит потребностям человека, но и то, что питает всю экосистему. И этот урок для нас исключительно актуален.

Йорд

Йорд как богиня упоминается в мифах редко. Ее имя означает просто «Земля». Она — дочь Нотт, богини Ночи, от ее второго мужа, Аннара, островного великана, имя которого переводится как «Вода». Толкуя эти имена как метафоры, нетрудно представить себе Йорд как дочь Ночи и Воды, темную и текучую, ассоциирующую прежде всего с плодородной землей. В некотором смысле Йорд — концентрированное выражение самой сути великанов земли, божество, теснейшим образом связанное с плодородной почвой. При этом она не имеет ничего общего с классической богиней-«женой»: Йорд интересуется только собой и своим плодородием и никогда не поставит партнера по браку в центр своей жизни.

Спемад Ари пишет: «Ах, Йорд! Ее можно лишь восхвалять и славить — что еще о ней скажешь? Она живет в самой плодородной местности Йотунхейма, и от одного ее прикосновения деревья начинают плодоносить, а семена пускаются в рост. На свой лад она — не менее могущественная покровительница плодородия, чем боги из ванов. Длинные волосы, глаза цвета шоколада или жирной вспаханной земли, кожа темнее, чем у большинства йотунов. Все в ней огромно: живот, вздымающийся складками женской плоти, груди — такие пышные, что в них можно задохнуться, бедра — такие широкие, что из них без труда выйдет на свет целая тройня. Йорд часто беременеет от своих многочисленных любовников. Сколько детей она уже родила — сосчитать невозможно. Она подобна самой Земле, заключающей вас в свои сильные и нежные материнские объятия. Наверное, это самая щедрая и добрая из всех великанш. Понятно, почему Один в нее влюбился. И понятно, почему он ее оставил: мужчина может навсегда заблудиться в ее постели и забыть обо всех героических подвигах до конца своих дней. Уж не потому ли у Тора — такие неоднозначные отношения с этой великаншей, что выбраться из-под юбок настолько могучей и властной мамаши очень и очень непросто?»

Говорят, что Йорд была первой супругой Одина — «официальную» жену из асов он взял только потом. Возможно, он и впрямь не устоял перед ее пышными прелестями, а возможно — просто исполнил архетипическую роль Отца-Неба, вступающего в брак с Матерью-Землей. Их сын, Тор, — несомненно один из асов, однако во многом — и внешностью, и поведением — он больше похож на йотуна.

Еще одним из мужей Йорд считается некто Фьоргюн. Однако этим именем (а также именем Хлёдун) иногда называют ее саму — в качестве матери Тора. В итоге сказать наверняка, кто такой (или кто такая) Фьоргюн на самом деле — супруг Йорд или сама Йорд, — невозможно. Но если мы остановимся на первом варианте, то дочерью их, по всей вероятности, окажется Фригг, упоминаемая в источниках как дочь Фьоргюна/Фьоргюн. Поскольку Фригг — асинья, остается предположить, что Фьоргюн — ас. Или же Фригг — дочь Йорд-Фьоргюн и еще какого-то аса, имя которого нам неизвестно. Так или иначе, в этом случае Один фактически вступает в брак со своей падчерицей, меняя по-матерински нежную и заботливую, но слишком независимую Йорд на ее прекрасную дочь-асинью. Фригг, в свою очередь, гораздо охотнее, чем ее мать, приняла роль Королевской Супруги и с радостью стала хозяйкой чертогов и пиршественных залов Одина.

Призывание Йорд

Славься, Владычица Темной Земли,
Плодовитая мать громов,
Плодовитая мать королев,
Плодовитая мать всего!
Мы к тебе устремляемся каждой весной,
Когда травы пускаются в рост;
Мы приходим к тебе, умоляя коснуться
Наших стад, полей, и земель:
Касаньем своим вложи в нас новую жизнь,
Как влагаешь ее в семена!
Касаньем своим вдохни плодовитость в души,
Как вдыхаешь ее в тела!
Касаньем своим вскорми нас для будущих дел,
Как вскормила ты многих чад!
Дочерь ночного неба,
Темная, как чернозем,
Дочерь глубоких вод,
Отражающих звездное небо!
Из тьмы, что сокрыта меж бедер твоих,
На землю нисходят без счета дары изобилья.

Герд

Герд — дочь Гюмира и Аурбоды, двух горных великанов. Однако сама она с юных лет вела себя как великанша земли и больше всего на свете любила свой укромный, надежно отгороженный от внешнего мира сад, полный целебных трав, цветов, овощей и съедобных кореньев. Само ее имя означает стену, границу, замкнутое пространство; она — богиня огражденного сада и самих стен, в которые замкнут этот сад — окультуренный плодородный участок земли. Однако Герд связана и с дикой природой, окружающей этот сад. Будучи йотуншей, она олицетворяет не антитезу между огражденным, «цивилизованным» домашним мирком и «нецивилизованной» дикой местностью, а, скорее, ухоженный уголок земли, гармонично вписанный в более широкий природный контекст. Стены надежно оберегают ее сад от чужаков, но не ставят преград на пути семян и спор растений. В этом один из уроков Герд: некоторые вещи нуждаются в особом уходе и отдельном пространстве для роста, но при этом не следует отделять их от окружающего мира наглухо. С точки зрения йотунов, все, что неспособно выжить само по себе после того, как было выращено с должной заботой, должно быть безжалостно отбраковано.

Подобно многим другим божествам земледелия и садоводства, встречающимся в Северной традиции, Герд владеет магией плодородия растений, однако в ее случае акцент несколько иной. Фрейр — владыка злаков; Фрейя покровительствует, среди прочего, цветам и ягодам; Идунн — госпожа плодового сада, способствующая также росту зеленых овощей. Герд же — владычица лечебных и съедобных трав. Это она бережно отбирает семена диких растений, которые могут пригодиться для кулинарии и медицины или как благовония, и проращивает их в своем саду, выводя все более и более полезные их разновидности. И она же отпускает семена окультуренных растений обратно на волю — в надежде, что они укрепят род своих диких собратьев. Некоторые травы не могут прижиться в ее огражденном саду — они нуждаются в лесном гумусе или влажной почве речных берегов. Герд уважает эти свободолюбивые растения и лишь собирает их в чаще леса, не пытаясь принудить к жизни в неволе. Из овощей ей ближе всего корнеплоды — они олицетворяют благо, вырастающее под землей и извлекаемое затем на свет из подземной тьмы. Корни ее силы тоже уходят глубоко под землю и неразрывно связаны с дикой природой.

Облик Герд — тихая, бледная темноволосая дева, отчужденная и замкнутая в себе. Ее душа ограждена высокими стенами — и все же ни на миг не теряет из виду внешнего мира, полного опасностей. За ее тихой отрешенностью чувствуется затаившаяся тигрица, готовая с неожиданной яростью ринуться на любого, в ком почует угрозу своему личному пространству. Герд — бесценная защитница и наставница для всех, кто испытывает трудности с поддержанием личных границ, — как для тех, кому сложно защитить свое пространство от внешних вторжений, так и для тех, кто слишком часто позволяет своему внутреннему зверю вырываться вовне. С помощью Герд мы учимся контролировать самих себя и свою территорию, а также ценить себя достаточно высоко, чтобы защищать это личное пространство без лишних усилий и без напрасного расхода энергии.

Сказания повествуют о том, как Фрейр, Золотой Ван, однажды украдкой проник на вершину высокой башни Одина, чтобы заглянуть в его волшебное окно, сквозь которое можно было увидать самые дальние земли. Он надеялся увидеть свою сестру Фрейю, скитавшуюся в далеких краях в поисках пропавшего мужа. Но окно показало ему какой-то незнакомый чертог в Йотунхейме, окруженный стеной огня. Затем на пороге показалась великанша — всего лишь на миг, но Фрейр безумно влюбился в нее с одного взгляда. Он отправил послание Гюмиру, отцу Герд, но тот вернул его, даже не прочитав. Тогда Фрейр попросил своего друга Скирнира выступить сватом, и тому в конце концов удалось — хотя и не без труда — устроить свадьбу. Об истории любви Фрейра и Герд вы прочтете подробнее в одном из следующих разделов — «Три свадьбы Герд».

Там же рассматриваются причины, по которым у Фрейра и Герд нет детей. Одна из способностей Герд — избавлять женщин от нежеланного плода и помогать тем, кто кому пришлось пойти на такой шаг. Кроме того, она утешает женщин, пострадавших от выкидыша или родивших мертвое дитя; ей понятна боль жизни, прервавшейся слишком рано и не получившей возможности расцвести, и она не судит о причинах, по которым это случилось. Во многих отношениях Фрейр и Герд — взаимодополняющие противоположности: мужчина и женщина, жизнерадостный экстраверт и тихий интроверт, поклонник солнца и любительница ночных прогулок; свет во тьме и тень на свету; пасторальность и дикая природа; цивилизация и варварство; окультуренные злаки, выращиваемые на безопасных, хотя и открытых полях, и полудикие травы в огражденном саду посреди леса; растения, тянущиеся к солнцу, и растения, прячущиеся под землей; жизнь, цветущая пышным цветом, и мертворожденная, пресекшаяся до срока жизнь… Как союз дополняющих друг друга противоположностей их брак архетипичен, однако все же необычен — в том отношении, что против него выступали почти все: и йотуны, и асы, и альвы, и, возможно, даже ваны. Поэтому Фрейр и Герд покровительствуют брачным союзам, но в несколько ином смысле, чем Фригг, богиня брака из асов, известная своей непоколебимой верностью Одину. Если Фригг символизирует и благословляет браки, одобренные обществом, то Фрейр и Герд благословляют тех, чьи союзы вызывают осуждение, и тех, кто становится изгоями из-за своей любви. Поскольку Фрейр известен своей благосклонностью к тем, кто не придерживается одобряемых обществом стандартов гетеросексуальности или традиционных гендерных ролей, и поскольку йотуны, будучи оборотнями, вообще относятся к подобным вещам гораздо легче, чем асы, в последние годы Фрейра и Герд довольно часто призывают для благословения негетеросексуальных союзов, а также браков между представителями разных и слишком несхожих между собой культур, наций или вероисповеданий. То, что эти двое все же обрели любовь вопреки всем препятствиям, дает надежду и другим влюбленным, родившимся под несчастливой звездой.

По-своему Герд неумолима. Она твердо держится своих границ и своих правил и не отступает от них даже ради любви. Но подобное уважение к себе и своей чести означает, что она с таким же уважением будет относиться и к любви, которую для себя изберет. В этом заключен урок, для многих людей непростой: обычно мы впадаем или в одну, или в другую крайность. Одни окружают себя глухой, неприступной стеной, другие слишком свободолюбивы и не способны на верность. Герда же искусно уравновешивает эти две противоположности, олицетворяя компромисс между свободой дикой природы и замкнутым личным пространством. Подобно всем йотунам, она делает то, что лучше всего согласуется с окружающим миром. Ей близок дух земли в весеннюю пору, когда семена пробуждаются ото сна и устремляются не только вверх, но и вниз, в темные глубины земли.

Призывание Герд

Славься, Владычица Сада, укрытого за стеной!
Сила твоя струится
В дягиле и душице,
Имя твое таится
В окопнике и огневице,
Ты скрыта в каждом ростке —
В осоте и очитке.
Ты помогаешь нам выстроить тайное, тихое место,
Где мы лелеем надежду, как нежный цветок.

Славься, Владычица Троп, уводящих в лесную глушь!
Сила твоя струится
В клевере и кислице,
Имя твое таится
В мятлике и медунице,
Ты скрыта в каждой травинке —
В бессмертнике и барвинке.
Ты помогаешь нам вывести эту надежду
В мир, где она воплотится в слова и дела.

Славься, Владычица тихих разлук и прощаний!
Сила твоя струится
В чабере и чемерице,
Имя твое таится
В горечавке и дикой горчице,
Ты скрыта в каждом стебле —
В крапиве и ковыле.
Ты помогаешь нам выполоть то, что отжило,
Но не утратить надежды в сгустившейся тьме.

Славься, Владычица тайных подземных сокровищ!
Сила твоя струится
В солодке и сушенице,
Имя твое таится
В горицвете и грядунице,
Рекой, как тростник, омыта,
До срока от света скрыта,
Ты нас уводишь в глубокие, темные недра,
Черной земли, от которой мы все рождены.

Славься же, Герд, великанша, невеста Фрейра,
Тень света,
Ночь дня!
Равновесие мира — во взоре твоем,
Как земля,
Глубоком и темном.

Отредактировано Jötunn (2015-01-14 20:36:25)