Фетиш Колос
Колос - священный фетиш земледельческих обществ. В Греции возделывание злаков полагают основанным на даре богини Деметры, чье имя означает просто «божественная мать». В Элевсинских мистериях, посвященных воссоединению Деметры с дочерью Корой (Персефоной), что была похищена Гадесом-Плутоном в Царство теней, торжественная демонстрация ячменного колоса в абсолютной тишине представала как кульминация мистерий (epopteia) и открывала неофитам врата жизни вечной. Элевсинские мистерии, в особенности Большие, проходящие в осенний месяц боэдромион, хотя и содержали в себе аграрную символику, главной их целью было преображение души с тем, чтобы она уверовала в жизнь вечную. И ячменный колос служил здесь символической параллелью человеческим колоскам на поле жизни: сжатый серпом неумолимого времени, он умирал, сбрасывал тело-шелуху и, похороненный в виде зерна, облачался в утробе Матери Земли новыми одеждами, возрождаясь и умножаясь для последующей жатвы. Многие считают, что не столько само представленье, разыгрывавшееся жрецом и жрицей в «святая святых», пусть и драматичное само по себе, а ритуальный напиток «кикеон», содержащий зараженные спорыньей злаки, открывал неофитам «двери восприятия» и позволял за театральным представленьем мифа видеть пролог будущей жизни. Остается тайной, как за все время существования мистерий, а это около 2000 лет, не зафиксировано ни одного случая отравления алкалоидами спорыньи, хотя в другое время и в других местах этот крошечный пурпурный грибок приносил в дар Гадесу целые поселения. Возможно, именно особенностью местного паразита и объясняется священный статус Элевсинских полей, ревностно оберегаемых жрецами мистерий. А в том, что за 2000 лет никто не осмелился разгласить тайну Элевсина, не кроется ли здесь простая невозможность, равная бесполезности передачи атмосферы сна будничной речью.
В Древнем Египте умирающим и воскресающим богом растительности был Осирис. Ему также посвящались мистерии. Символизм сакрального земледелия связывал сев зерна с похоронами Осириса, появление всходов рассматривалось как возрождение бога, а жатва - как его умерщвление. В «Книге мертвых» можно встретить виньетки с изображением прорастающих сквозь саркофаг Осириса колосьев - символ воскресения бога. Этот сюжет наблюдался и в действительности: дырявые саркофаги не редкость в археологических находках.
В иудаизме сноп нового урожая ячменя (на палестинских землях злаковые убирали весной) символизировал Исход евреев из Египта. Его приносили в Храм на второй день Песаха, и с этого момента начинали «счет омера» (снопа). Этот священный счет, также называемый «омером», составлял 49 дней, 7 раз по 7 дней, и разделял два события - Исход и получение Закона (Торы) Моисеем на Синае. Связь еврейской Пасхи и праздника первого снопа обусловлена не только аграрным календарем. В хасидской интерпретации пасхальный омер символизирует свободу от оков плена: как созревшее зерно жаждет освободиться от оболочек, в которых оно взросло, (в каббале - «клипот»), так и народ Яхве стремился вырваться из плена взрастившего его Египта. В ветхозаветной традиции священный колос, по-еврейски «шибболет», сослужил роль пароля, это слово патологически не выговаривали Ефремляне (они произносили «сибболет»), что позволило Галаадитянам расправиться с пытавшимся скрыться противником (Судьи, 12,5). Впоследствии слово «шибболет» стало ответной часть масонского пароля «Иакин - шибболет». Срезанный колос рядом со струями воды - масонская эмблема изобилия.
Засеянное поле во многих земледельческих культурах, начиная с неолита, отождествлялось с чревом Матери-Земли. Ее плодородие обеспечивалось жертвами, которые нередко бывали человеческими. Жертвы представали перед Сырой Землей как воплощенные умирающие и воскресающие боги. Умирая в зерне, они воскресали в колосе. Умирая мужем, воскресали сыном. Взошедший колос имел и фаллические, и сыновние коннотации: убитый серпом, растерзанный цепом муж, уходил в прах, откуда ранее вышел, чтобы вновь взойти - сыном, супругом и будущей жертвой. Символична связь: колесо фортуны - колесо сансары - мельничное колесо. Поедая плоть убиенного бога, спасутся и люди через приобщение к тайне этого живительного инцеста. Как выражение нескончаемого сериала иерогамий он - краеугольный камень религий спасения.
Колос в мифологии
Кострома
У славян мать колосьев - Кострома, в Древнем Риме - Флора. Хлеб в старину славяне не резали - это считалось убийством, его переламывали. А Флоре в ее день, называвшийся флоралии, на алтарь несли сжатые колоски - сыновнюю жертву.
До самого недавнего времени, там, где еще сохранился серп в качестве орудия жатвы, первый и последний сжатые снопы наделяются особым сакральным измерением. Первый называли прежде именинником. Его относили в избу, в красный угол под иконы. В былые времена первый сноп несли в дом к помещику, который обязан был встречать его со всей семьею. Именинный сноп обладал чудодейственной силой: его соломой кормили больную скотину, зерна ржи считались целебными и для скотины и для людей. Без именинного зерна не начинали посева. Последний сноп называли «молчальным». По народным поверьям, он содержал в себе дух поля, его вирильную силу. Кроме того, в это время, которое можно назвать «сильным», над полем витают энергии, принадлежащие другим мирам, граница между реальным и потусторонним мирами, как и при шаманском камлании, истончается, что может привести к печальным последствиям: например, открыв рот, можно онеметь или даже ослепнуть. Возможно, из-за сгущения сверхъестественных сил в некоторых местах последние злаки не жнут, а оставляют так называемую «бороду», чтобы не потревожить дух нивы. В восточнославянской мифологии за плодородие нивы отвечал Спорыш, аналог ближневосточных Таммуза, Адониса, Аттиса. Его представляли в виде белокурого кудрявого юноши. Ранее Спорышем называли двойной, близнечный колос, из которого плели венки и варили пиво. Сохранился обряд откусывания спорыша зубами - отголосок кастрационного экстаза в культах умирающих богов Востока, где кастрирование бога уподоблялось жатве хлебов, а возрождение связывалось с прорастанием семян из чрева земли. В прихотливой игре символами в начале Нового времени колос часто отождествлялся с человеком, которого посеяли там, где он не выбирал, окружили соседями, гнули ветрами, побивали градом, а он все крепчал, становился тяжелее и выше, - и все для того, чтобы, претерпев все муки, попасть на судную трапезу бога.
Жертвенный символизм колоса отчетливо прослеживался в России в эру Красного Коня, когда на смену патриархальному Богу, одряхлевшей монархии, царю, срок которого вышел, неутоленная, покинутая героями, Мать Сыра Земля, приняв облик ужасной Кали-Дурги, вышла на засеянные человеками поля и собрала богатую жатву, «сплела венок из жертвенных колосьев и лентой всех переплела - союза молота и острого серпа - во имя равенства, свобод и братства, и кровью щедро полила одну шестую часть земли, и в чреве огненном своем зарею утренней согрела зародыш новой Атлантиды под взглядом пристальным пленительной звезды, чей свет неизъяснимый ускоряет время и выпрямляет путь в пространство Двух Маат, где Мать ко сроку отворит врата и явит миру плод - всех сыновей и дочерей своих, Отчизной порожденных андрогинной, познавшей в браке самое себя - как вновь рожденный вождь и вечно юная Жена-Невеста, - заре навстречу выведет она, где солнце новое на новых небесах сияет, озаряя путь, где навь нова, а новь стара, и марш за светлый горизонт свершая, войдет Похвальная в чертог Двух Правд, где прошлое в грядущем обретает суть, войдет Судом она, а выйдет Правдой, - той, что стоит у гирь весовщика и колос жизни славной бросает смело против легкого пера» (Мифы Красной Земли. Пядь 12-я. Вер.).
Жертва из колосьев, предложенная земледельцем Каином Яхве, не была принята Богом, он предпочел дым от всесожжения Авеля, который пожертвовал агнца. Из ревности родилась вражда и Авель был убит. Бог покарал Каина весьма своеобразно - выдав ему своего рода «охранную грамоту» в виде особой отметки - «каиновой печати». Но, возможно, что Каин имел отношение к кузнечному племени, известному по книге Бытия (4,22), в которой упоминается Тувалкаин, «ковач всех орудий из меди и железа». Кузнецы, как известно историкам религий, в большинстве традиций наделяются, подобно шаманам и священникам, способностью общаться с потусторонними силами, их положение в обществе амбивалентно, и его можно охарактеризовать как «проклятие избранничества». Каин в такой перспективе видится как двуликий Янус древних евреев, с одной стороны земледелец, с другой - кузнец. И если бы современного дизайнера попросили придумать гербовую печать для корпорации каинитов, то мы, скорее всего, увидели бы на ней молот, повенчанный с серпом, в колосьях каиновой жертвы.
Гигантский фетиш колоса, этого символа плодородия, был установлен на ВДНХ. Окруженный рогами изобилия, главный колос страны стоит на пяди земли, выросшей из материнских вод, символизируя плодородие ее земель и фаллическую мощь сыновей-защитников, готовых отдать свои жизни за свою любимую Родину, невесту и мать. Эректильная символика колоса хорошо выражена в песне «Молодежная» на стихи Лебедева-Кумача:
Словно колос, наша радость наливается! Эй, грянем сильнее, Подтянем дружнее! Всех разбудим, будим, будим! Все добудем, будем, будем! Словно колос, наша радость наливается!
Находясь на главной оси выставки, начинающейся от центрального входа, над которым прародители «человека нового типа» возносят жертвенный сноп, колос определяет мужскую опорную точку Курса в «светлое будущее», нерушимость которого охраняет и направляет божественная пара штурманов-стражей, возвышающихся над павильоном механизации. Раньше перед ним стояла гигантская фигура супруга Родины-Матери, Сталина, которого называли Отцом народов, а еще дальше, перед Центральным павильоном, примерял на мощный череп брачный венец первый фаллический супруг Богини, он же ее мистический сын в ипостаси полноводной Лены, великий Ленин. Колос раньше был действующим фонтаном. Вздыбившись в небо, мощно извергая потоки семенных вод, колос-гигант символически оплодотворял все поля необъятной Невесты-Родины, которая ждала его, как обычно, в «долине радости» у фонтана, окруженного «золотыми орами», с серпом в руке.
