Образ София
София и
Вера, Надежда, Любовь
София (греч. sophia — мастерство, знание, мудрость) в христианской традиции олицетворенная премудрость Божия. Этот образ выражает представление о мироздании как упорядоченном и исполненном смысла. В древнегреческой традиции это понятие соотносилось с творчеством ремесленника — демиургоса, созидающего «умные вещи»; также это было определение Афины как устроительницы мира.
В христианстве происходит персонификация Софии как женского божества, одного из «лиц» Бога, посредством которого Он раскрывает Себя в мире. Этот образ обладает выраженными женскими чертами (в еврейском языке соответствующее понятие передается словом женского рода). Подчеркивается характеристика Софии как девственницы, рожденной в мир «из уст Всевышнего» (Сир. 24). Параллельным этому сюжету можно считать повествование о рождении Афины из головы Зевса (дева-мысль). Возможно, в нем отразилось представление о деве как носительнице мудрости, распространенное в ряде мифологических традиций и связанное с мотивом соблюдения целомудрия как залога сохранения мудрости и колдовских сил.
Характеристики Софии двойственны. С одной стороны, в своем отношении к миру и человечеству она активна и выполняет мироустрояющую функцию; она выступает как персонифицированное божественное творчество, это ветхозаветная София-художница (Притч. 8, 27—31). В мире она являет себя, осуществляя его устройство по законам художественного ремесла, ограждая его от хаоса (опять же в некотором роде сближаясь с Афиной). Женское начало Софии позволяет уподобить ее материнскому лону, а дом становится одним из главных символов Софии в Библии. С другой стороны, по отношению к Богу она есть пассивное начало, воспринимающее и воплощающее его творческий импульс (ср. Шакти в индуизме, однако образ Софии практически лишен эротического содержания), проявление его воли, «зеркало славы Божией». Кроме того, София наделялась атрибутами игры, праздничности, веселья (Прем. 8, 30—37).
В дальнейшем происходит сближение Софии с образом Девы Марии, непорочность и просветленность которой привносит в мир смысл. В обратной ситуации полного растворения божественной сущности Софии в материальном мире (т. е. утрате девственности) возникает образ падшей Софии. В гностицизме София-Ахамот, пребывая во мраке, несет в себе лишь отблеск высшего знания (гнозиса), и ее стремление к воссоединению с Богом выступает залогом тотальной гармонии Плеромы.
В христианстве образ Софии получил развитие в трудах ранних богословов, у которых она сближалась со Святым Духом и с Христом-Логосом. В Византии она стала расцениваться как символ теократического правления; на Руси — как олицетворение христианства (крещение Руси есть приход Софии).
В рамках иудаизма христианской София соответствует Шехина как женская ипостась Бога, олицетворение Его присутствия в мире. Представление о том, что изначально София была сопричастна природе человека и что он не может обрести спасение до тех пор, пока снова не воссоединится с ней, нашло отражение в творчестве романтиков и символистов.
